Последние дни сентября театралы республики провели в ожидании: на 27 сентября - назначено открытие нового сезона в Государственном национальном русском драматическом театре имени Ч. Айтматова. Двери храма Мельпомены готовились открыться в 80-й раз. Руководство театра ещё в начале лета объявило, что новый театральный год будет посвящён памяти народного артиста Киргизской ССР Вячеслава Казакова и театрального режиссера, директора Русского театра драмы им. Н.К. Крупской, заслуженного деятеля искусств Кыргызстана и России Владислава Пази.
Оба представителя театрального искусства внесли огромный вклад, чтобы театр в Киргизской ССР, а затем и в суверенном Кыргызстане не терял своего лица, а постановки были злободневными и будоражили зрителя.
Первый спектакль сезона - «Бесприданница» А.Н. Островского. Драму о судьбе красивой и умной, но бедной девушки в провинциальном городишке, где всё подчинено деньгам, решила поставить на бишкекских подмостках режиссёр Татьяна Захарова. Авангардный мастер, чьи режиссёрские решения уже воплощались на сцене в постановках «Дорогая Памела», «Хочу быть лошадью» и «Смерть Тарелкина», превратила драму в трагифарс.
В назначенный час десятки зрителей всех возрастов собрались в здании театра, чтобы оценить новую постановку. Была среди них и наш корреспондент.
«Театр начинается с вешалки» - гласит крылатое изречение К.С.Станиславского. Но кыргызстанского зрителя в фойе встретил стойкий запах кухни - оно оказалось заставлено лотками с сушками, пирожными, напитками и прочей снедью. Отдельно стояли столики с канапе и прочими лёгкими закусками. В гардеробной же оказался полный порядок - к юбилейной премьере за стойкой стояли женщины, готовые взять на хранение верхнюю одежду зрителей. Но значительная часть из них не доверила свои вещи гардеробщицам и проследовала с ними в зал, продемонстрировав отсутствие культуры. Зрители сели на места, шум стих, свет погас, и взорам зрителей предстала сцена с декорациями в духе минимализма. Никакой классической атмосферы - пышной мебели, помпезных накидок и расфранченных костюмов. Стол. Три кресла. Несколько деревьев. Небольшой шкафчик. Лодка у края сцены с пробитыми бортами. И главные герои, которые появляются перед зрителем в диком вихре танца. Вот Лариса Дмитриевна (Яна Колесникова) - жертва обстоятельств, которая не нашла любви в своём родном городке. На ней белое платье, похожее на смирительную рубашку. Она действительно иногда необходима девушке - от любви к Сергею Сергеевичу Паратову (Болот Тентимишев) и от серого и пошлого окружения у неё слегка помутился рассудок и полностью расшатана нервная система. Но даже и такой её находят весьма привлекательной местные богачи - Кнуров (Валерий Крайнов) и Вожеватов (Дмитрий Бондаренко), почти как две капли воды, похожие друг на друга, и желающие заплатить любую сумму за удовольствие получить девушку на время в пользование. Чтобы не сойти с ума от бедности и «табора», устраиваемого в доме маменькой с ухватками бывшей проститутки, Лариса соглашается на брак с Карандышевым (Владимир Кисляк). Мелким чиновником, способным только на то, чтобы задирать нос, будучи взятым «из грязи в князи» и буквально оплёвывать исподтишка удачливого Паратова. Тоска, безысходность, трагикомизм, вульгарность, пошлость жизни в маленьком городке, который чем-то напоминает Бишкек, переданы Захаровой с помощью пластики и смены жанра - с драмы на трагифарс. Герои меняют десятки поз, совершают телодвижения, которые неприемлемы для классической интерпретации «Бесприданницы», танцуют…
Но зрители к такому оказались не готовы. Часть из них не отключила мобильные телефоны, и они звонили во время действия, часть - приведённые на спектакль студенты - таращилась в гаджеты. Буквально через двадцать минут к выходу потянулись с роптанием первые недовольные - преимущественно старшее поколение театралов. Однако вели они себя крайне неинтеллигентно. Покидая зал, они громко возмущались: «Да разве же это - Островский?! Ничего не понятно! Прыгают, шумят! Испортили классику!». Затем начали выходить уже представители среднего поколения -те ничего не говорили, только стучали каблуками и громко шуршали пакетами, спускаясь по лестнице к выходу. К антракту осталось только две трети от изначально сидящих в зрительном зале. В фойе, помимо съестного, оказался столик с бесплатным пивом, предоставленным одной из местных компаний. Она же устроила розыгрыш призов с фирменными логотипами - нужно было лишь сидеть на «счастливом кресле». Этой церемонии не вынесла ещё часть зрителей, и в конечном итоге до начала второго акта досидело лишь чуть более 50 процентов зрителей.
Зато они не могли оторвать глаз от происходящего на сцене: накал страстей достиг предела. Фарс стал превращаться в трагедию. Трагедию матери, которая не смогла уберечь от бед и выгодно выдать замуж дочь. Трагедию обманутого мужа, над которым посмеялось высшее общество. Трагедию любящих друг друга женщины и мужчины, которые не могут быть вместе. Кульминацией стало объяснение между Ларисой и Карандышевым. Под тяжестью свалившегося на неё позора, она окончательно сходит с ума - превращается в куклу, которой она и была для своего окружения. Механический голос на грани срыва, пластика робота - от игры Колесниковой пробирает дрожь. Монолог женщины, нашедшей себе «хозяина» и подходящее имя - «вещь», - прерывает пистолетный выстрел. Зал ахает... А затем - долго аплодирует, вызывая актёров и режиссёра на поклон. Из зала несут цветы, которые в большинстве своём, несомненно, предназначаются Яне Колесниковой, сумевшей отыграть крайне непростую, ведущую роль.
- Трагифарс - жанр для меня новый, дотоле неопознанный и неизведанный. С Татьяной Захаровой я раньше никогда не работала, но с восхищением смотрела её спектакли. Узнав о своём назначении на главную роль в постановке, была приятно взволнована. Не было никакого страха, только страстное желание работать с новым для меня режиссёром. Процесс создания образа был кропотливым, с полной отдачей энергии: в спектакле очень много элементов пластической выразительности, ритмических рисунков, ярких танцевальных номеров. С первых дней репетиций мне помогали создать образ режиссёр и хореограф, указывая направление к достижению искреннего и достоверного образа. Поначалу было нелегко, и от этого ещё интереснее, - рассказала актриса. - Я испытывала приятные мучения, находясь в творческом поиске. Лариса не близка мне в повседневной жизни, но чем-то соответствует моему внутреннему «я», той скрипке, которая играет у меня в душе. На месте героини я бы уехала из города и начала новую жизнь, сделав выводы, проанализировав свои слабые стороны, отпустила бы прошлое, всех простив. Работа с Татьяной Захаровой для меня - подарок судьбы. Татьяна - очень неординарный режиссёр, заставляющий смотреть на привычные вещи по-иному, с другого, незаштампованного угла, проникая в самую суть. Татьяна, ставя высокие планки и задачи, в то же время наполнена глубокой верой в артистов. Когда режиссёр в тебя верит, хочется творить с удвоенной силой. Я научилась отпускать себя, чувствовать каждую мышцу своего тела, давать возможность своему внутреннему голосу «говорить», просто быть искренней, ничего не боясь. Считаю, что зрителя нужно удивлять, в хорошем смысле: не оправдывать его ожидания, заставляя нервничать, злиться, негодовать, дрожать, плеваться, а раскрывать перед ним иную, непривычную картину жизни, предлагать взглянуть на ситуацию многограннее, испытывая весь спектр чувств и эмоций. Я думаю, что зритель готов к новым интерпретациям и в глубине души хочет чего-то необычного. Тем более, что классическое произведение, примеряя новую современную одежду, не теряет своей истинной ценности!
Аргументы и факты-Кыргызстан, №40, 2014 год
Комментарии