Об этом порталу News-Asia незадолго до заключительного судебного заседания заявил журналист Владимир Фарафонов, обвиняемый властями в разжигании национальной, расовой, религиозной или межрегиональной вражды.
- Каковы ваши предчувствия? Что говорит интуиция по поводу приговора суда?
- Она бы хотела молчать, но вынуждена говорить. Каких-то серьезных предчувствий чего-то негативного, лавинообразного я не наблюдаю, может быть, потому что я уже устал, и мне нечем это чувствовать. Я недавно говорил о феномене сужения сознания. Так вот, этого они добились. Причем это распространилось и на семью. Они этого не показывают, но я это чувствую. Самое плохое, чего я могу ожидать, - это лишение свободы. Самое хорошее – это штраф.
Говорить о том, что вообще ничего не будет, невозможно, потому что только собака, пробегающая перед судом, возможно, не знает, что это дело заказное. С этим уже соглашаются все, молча это признает и судья. Значит, должно быть какое-то решение. Но вот удовлетворит ли оно всех?! Меня-то оно в любом случае не удовлетворит, это понятно. А вот насколько оно будет правомерным со всех точек зрения для судьи, для прокурора, для адвоката – большой вопрос...
Судя по тому, как дело развивается сейчас, могу сказать, что против меня нет ни одной зацепки. Сам ход судебных разбирательств показал, что, во-первых, свидетели – люди подставные, второе: инкриминируемые мне, кроме признанных мною пяти статей, одиннадцать статей сфабрикованы. И самое главное: у нас не существует закона об Интернете, то есть он не приравнен к СМИ. Закон дает исчерпывающий список того, что относится к средствам массовой информации, и Интернета в этом списке нет. Расширительно толковать закон невозможно.
Любая законодательная система базируется на том, что если есть закон – есть преступление, нет закона – соответственно, нет и преступления. В случае с Фарафоновым преступления нет, нет судебной базы, на которую можно было бы опереться и сказать, что я виноват.
- Тогда, возможно, власти преследовали иные цели: не осудить Фарафонова, а выбить его из колеи? Ведь фактически эта задача выполнена?!
- По сути дела да. Уже, наверное, месяцев семь от меня ни строчки, не считая обращений к общественности, президенту...
- То есть, вы сейчас вынуждены защищаться?
- Безусловно.
- Возможно ли, что суд примет решение отказать в иске или оставить его без удовлетворения?
- Наказание предусматривает наряду с лишением свободы и штраф. По сути, в этом случае человек все равно будет осужден. Сумма – от 50 до 100 тысяч сомов. Допустим, присудят минимально 50 тысяч. Автоматически поле деятельности человека сужается. Какой дурак после этого пойдет обжаловать решение, чтобы тебе после этого прилепили еще и срок. Допустим, Фарафонов пошел со своим адвокатом во вторую инстанцию и сказал, что не согласен. Ему там за это прилепят годик условно для начала, чтобы с этим решением он пошел в Верховный суд, где ему дадут еще больше.
- А может наоборот? Зачем ставить на судах клеймо? Или вы вообще ему не верите?!
- Нет, я не верю в справедливость судей.
Свобода по мере возможности
- Каковы будут ваши следующие шаги? Вы удовлетворитесь тем, что будет оглашено?
- Если наказание будет минимальным, то, скорее всего, удовлетворюсь. Если же штрафом отделаться не получится, все будет зависеть от возможностей моей свободы. Я отдаю себе отчет в том, что попав в СИЗО с такой статьей, я там долго не протяну. Никто там не будет разбираться, прав я или не прав.
Просто будет написано «русский шовинист», и на этом все, до свидания... Если же, допустим, дадут срок условный, то есть руки-ноги не будут связаны, то я, безусловно, буду бороться.
- То есть вашим делом будет создан судебный прецедент? За вами могут пойти и другие дела.
- Да. Как я вижу эту ситуацию. Вот был некий Фарафонов, который что-то там пописывал. Что-то из его писанины не понравилось, и его выдергивают из социальной системы как индивидуума и запускают против него государственную машину. Наступает какой-то момент, и Фарафонов начинает шуметь, то есть начинается суд. Пока суда не было, я молчал. Более того, я как человек воспитанный и интеллигентный, у следователя, который меня фактически топил, за два дня до окончания следствия спросил: «Чолпонбек, если я начну шуметь, вы пострадаете?», на что он мне ответил: «А как я пострадаю?! Мы вас просто закроем как Рыкунову, и всё».
Потом, когда уже начался суд, когда подключилось множество интернет-ресурсов (на сегодня около 200 сайтов так или иначе освещают это дело, и примерно 600 упоминают об этом), шум привел к тому, что люди, которые начали против меня процесс, сообразили, что началось противостояние не гражданина и карательной системы, а гражданского общества и карательных институтов государства в лице ГКНБ, судов, прокуратуры и так далее.
Этот гражданин становится составной частью медиа-пространства, четвертой власти. Основное назначение четвертой власти заключается в контроле «цепных» псов. Прецедент в том и заключается, что начав с русскоязычного Фарафонова, этот процесс может перекинуться и на киргизоязычную прессу. Я в этом убежден.
- Но ведь за каждым киргизоязычным изданием стоят влиятельные люди, политики...
- Именно поэтому позже выберут нормально пишущего киргизоязычного журналиста и покажут, что мы соблюдаем законы, и каждый жует свою морковку. А сделано это будет для того, чтобы мнимое единство общества было расколото. Этим будет показано, что в Кыргызстане существует гражданское общество, которое является не моноэтническим, а полиэтническим.
Обкатку все это пока проходит в русскоязычной среде. Возьмите ту же журналистку Махинур Ниязову и ее конфликт с властью в лице Карамушкиной. Конфликты будут нарастать и в какой-то момент последнюю каплю бросит именно киргизоязычный журналист.
Единственное, что может спасти журналиста – это профессиональный союз, обладающий реальными правами. Для того чтобы он состоялся, нужно, чтобы в нем в качестве учредителей были люди весомые в общественном смысле.
Почему набросились на Фарафонова?! Потому что за ним не стоят ни штат юристов, ни редакция, ничего. Один в поле воин, которого выловили и что угодно навешивают, пока сами не устанут.
В Киргизии не существует журналистского сообщества
- Вы чувствуете поддержку журналистского сообщества?
- Вначале чувствовал, сейчас – нет.
- С чем это связано, как вы думаете?
- Это связано с двумя вещами. Появляется обращение Фарафонова на «Фергане», и через два дня ее закрывают. Международный сайт, довольно крупный в Центральной Азии. Освещая процесс по «Фергане», журналисты писали и про меня. Позже все отметили, что Кислов приезжал в Киргизию, говорил с президентом, а воз находится и ныне там. То есть, увидели бессмысленность каких-то точечных ударов.
Тут нужно действовать только через широкие акции, яркие и громкие. Тогда толк будет, тогда к этому прислушаются. А так, то один вякнет, то другой, но это проходит тихо. Обычные нормальные люди составляют костяк журналистского сообщества, которого в Киргизии не существует, есть только профессия.
Должно быть сообщество, которым должна руководить политическая фигура, которая будет прикрывать. Сейчас же все обстоит иначе. Ты можешь писать детские сказки, но они кому-то не понравятся, или ты будешь ходить с левой ноги, а нужно – с правой. И за это будут закрывать. Поэтому сейчас очень важно, каким будет решение суда.
- Важно не столько для вас, сколько для киргизской журналистики и, более того, свободы слова.
- Да, именно так. Я беседовал с правозащитником Дмитрием Кабак из ООН, который показал мне мои статьи и сказал, что ведет семинары по ним с работниками Генеральной прокуратуры. Он мне сказал: «Именно на ваших статьях мы отрабатываем подход к границам допустимости свободы слова. Мы никак не можем подойти к простому пониманию, что вроде бы отдельные слова и даже предложения не тянут на уголовную статью, но в целом, как утверждают прокурорские работники, тянут».
Они не могут простить мне одну фразу о том, что «в ошской бойне молодые, в основном пьяные сельские киргизы отрезали головы узбекским детям, тела сжигали, а головами играли прикладами автоматов в футбол».
Мне лично следователь говорил: «Как головы отрезали – видел, как тела сжигали – видел, но чтобы в футбол гоняли – не видел». Однако то, что ты этого не видел, еще не означает, что этого не было.
Происходили еще более страшные вещи, чем описано в моих статьях... Между тем, одним сегодня оказывают послабления, а другим – нет, хотя с точки зрения доклада Киммо Кильюнена – все наоборот. Стоит еще один вопрос, касающийся границ свободы слова: где профессиональная журналистика, а где – нет?
И вообще, что такое профессионализм? Понимаете, если вы касаетесь тех тем, где людей просто убивали, то мне совершенно непонятна позиция многих журналистов. Зачем нужна выхолощенная журналистика людей, которые свой материал заворачивают в стыдливо-блудливые эвфемизмы, нашпигованные элегантной словесной шелухой, которую через два часа после прочтения забудешь? Глаголом жги сердца людей. Я понимаю, что есть грань, которую нельзя переходить. Но если люди читают материал, и один из них вскакивает и говорит «Ах ты, сволочь», узнав в тексте себя, а второй подскакивает и говорит, мол «Наконец-то хоть кто-то вам дал жару», то, в принципе, социальный заказ считается выполненным. Если уж касаешься острых тем, их нужно раскрывать. Или вообще не касаться.
Атамбаев - мужик
- Вы не бросите заниматься журналистикой после этого случая?
- Я не знаю. Если я, грубо говоря, выживу, то можно будет давать тот же материал, но количество людей, которые его поймут, сузится. Однако эффект будет сильнее. Можно писать и про позитив, если он есть. Можно писать об интеграции.
Я, например, глубоко верю, что Киргизии хана, если она не войдет в Таможенный Союз. Я об этом и раньше говорил, и, кстати, именно за это хвалил Атамбаева. Он – единственный мужик, который понял, что от взаимного истребления окраинных киргизских племен спасет только ТС.
Говорить об экономическом превосходстве не приходится, ведь кроме цепей нам нечего терять. Речь идет о молодых людях, которые буйствовали на юге. Они будут обучаться и трансформироваться мягкими методами. То есть менталитет будет меняться. И это является основным призом Таможенного Союза, а не экономика, дороги и образцовые сельхозпредприятия. Ведь в основе всего находится человек, такой, какой он есть.
- Для чего нужно ликвидировать Фарафонова? Чтобы легче управлять?
- Конечно, исключительно ради этого.
- Вам не кажется, что в эпоху Интернета эти надежды несостоятельны?
- Да, для тех, кто понимает Интернет. А мне кажется, что значительная часть политиков недооценивают влияние всемирной паутины и ее возможностей. Они этого в упор не видят.
Иногда кажется, что это чей-то индивидуальный заказ, который приобрел формы, выгодные для власть предержащих. Они поняли, что на этом, в принципе, можно что-то сделать и показать, прежде всего, нетитульному этносу, где его место. Скорее всего, именно эта цель и преследовалась.
Айканыш 21 июня 2012 18:47
Журналист должен осознавать ответственность за свои слова. И должен писать не статьи, которые заставляют или позволяют сказать «Ах ты, сволочь» или «Наконец-то хоть кто-то вам дал жару», а статьи, которые призывают к перемирию, единству, согласию! Как бы это громко не звучало. Чтоб "узнав себя", им стало стыдно и больно, чтоб впредь ни себе, ни кому-либо другому они не позволили сделать это. И тогда "социальный заказ" действительно можно считать выполненным
Бектур 23 июня 2012 16:15
Айканыш, Вы действительно на полном серьёзе полагаете, что ворам и убийцам будет стыдно? Если бы у них был “орган стыда”, то они никогда не были бы объектом критики таких как В. Фарафонов. По существу. Все Ваши хитросплетения ума выдуманы только для того, чтобы потешить своё самолюбие, дескать поглядите, как я конкретно и очень интеллигентно по стенке размазала Фарафонова и в ничто превратила. Вы абсолютно правы с позиции признанной обществом журналистской этики. Но общество – обществу рознь. Поэтому, определённо чем-то детским отдает. А не приходило в голову, что Фарафонов, человек, безусловно образованный, ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНО пишет на острые темы. Зачем, по-Вашему, он это делает? Он что глупец? Судя по статьям – нет. Тогда для чего? Неужели только из удовольствия, смотрите, как знатно я этот народец раскатал по стенке, не скоро прочухается. Это Ваш ход мышления и той гламурной городской среды, где Вы выросли. Вы возмущаетесь наглецом, и со своей точки зрения Вы правы. Потому что, после прочтения публикаций Фарафонова Вы теряете остатки наивных иллюзий, преподнесённых Вам урбанизированной средой Вашего обитания. Теперь посмотрим, как надо бы смотреть на ситуацию, с позиции более взрослого человека, на какую реакцию Фарафонов, очевидно, и рассчитывал, но, по-видимому, тщетно. “Чтоб “узнав себя”, им стало стыдно и больно, чтоб впредь ни себе, ни кому-либо другому они не позволили сделать это. И тогда “социальный заказ” действительно можно считать выполненным” – пишите Вы. Политика кнута и пряника? Если нужно, чтобы Фарафонов писал хвалебные статьи, то можно и своими силами обойтись. Правда в том, что Фарафонов на голову эрудированнее своих местных коллег, знает историю Кыргызстана, так что выводы его не из пальца высосаны. Ну не может он писать по-другому. Вы его по себе меряете, здешний народ может писать в зависимости от социального на то заказа. И это считается нормой. Более того, люди до того замордованы, что даже на секунду не могут себе представить, что можно делать по-другому, в смысле писать в соответствии со своими убеждениями. С такой логикой получается: Фарафонов гладит против шерсти, потому что вредный, пользы своей не понимает, выполняет заказ извне, заранее выслуживается ввиду могущих быть перемен. На самом деле таких предположений по примерно таким ситуациям высказывалось в прессе много, лень повторять. Человек пишет то, что думает, он в этом кайф находит. В средние века один такой на костер пошел, и на костре не отрёкся. Такое бывает, теоретически не надо исключать возможности объяснения такому поведению, примеры были и есть в истории. Человек добра желает. Представьте себе некую группу людей, которая с песнями, танцами идёт прямёхонько по направлению к пропасти. Даже если на дорожных стрелках будут надписи: рай, блаженство, коммунизм, капитализм, ну и весь комплект благ, ах да, парламентаризм ещё - это дело не меняет. Так дети играют в свои игры, на кучках песка пишут, что за что надо принимать в этих играх, чтобы другие дети знали, чтобы игра продолжалась. Вся вина Фарафонова в том, что он взрослый человек, в смысле, носитель менталитета нации с более протяжённой историей, который таит в себе знание предыдущих поколений, и который говорит ему (менталитет значит носителю) - ой, и природа здесь красивая, и народ добродушный, но не туда все это взыгрывает. Не так он знание это преподносит? Навешивает всякие там некрасивые и неудобные определения? А как прикажете, он же не сразу на такой тон перешел, довольно лояльны были первые статьи, по сравнению с той же Авдеевой, которую изначально обозвали истеричкой. Но так как народ, или люди (как хотите) подвергаемые критике, никак не хотели на критику реагировать, кроме одной известной реакции, которая на зубах навязла, и от которой не отстали, стал впадать со временем в жесткий и язвительный тон. А как Вы хотите, человек же. Но ведь говорит же - не стреляет, не убивает. Нам с Вами нужен именно такой человек, который прямо хлопал бы по рукам, как учитель музыки нерадивого ученика, когда он фальшивит. Нужны знания, навыки управления, которые можно перенять от другого народа. Кто может, положа руку на сердце сказать, что плохо жили кыргызы при Советской власти? Никто. Таковы обстоятельства, а если кто-то собирается, как Иван Сусанин уводить читающую аудиторию в дебри Орхоно-Енисейской истории, как доказательство древности происхождения народа, и прочее тот, пытаясь возвеличить народу и страну, на самом деле её редуцирует, умаляет.
Читатель 21 июня 2012 18:13
Владимир, Вы м о л о д е ц!