Современное российское общество переживает раскол на две части. Одна настаивает на ужесточении миграционной политике и выдвигает лозунги «Россия для русских». Другая наоборот, призывает расширить границы понятия «русская национальность» и «русская ментальность», заменив их на понятие «евразиец», при условии, что все народы должны уважать культурные особенности своих соседей по общему дому. Обе они – этнические русские: ими себя по статистике считает большинство. Но кроме тех, кто себя считает исключительно русскими, в России проживают представители ещё более 200 национальностей, и при формировании дальнейшего курсы страны их мнение весьма немаловажно. Свою позицию в вопросах о нации, национальности, религии и полиэтничности в современной России озвучила Нурзида Бенсгиер, исполнительный директор Некоммерческого партнёрства «Межнациональный информационный центр». Её организация в Екатеринбурге уже несколько лет занимается эффективной работой со СМИ этнических общин, вопросами межнационального согласия, оказывает посильную поддержку прибывшим в страну мигрантам в адаптации, изучении русского языка, в проведении экзаменов для мигрантов. В интервью информационному агентству «Этноинфо» она ответила на острые вопросы, касающиеся неадекватного представления образа национальных меньшинств в СМИ, попыток воздействовать на происходящее в России и странах ближнего зарубежья с помощью «возвращения к истокам» и неразделимых в общественном сознании понятий «религия» и «национальность».
- Я татарка. Татары – второй по численности народ, проживающий в России. Но татары – это очень большой этнос, который включает в себя очень много субэтносов. Есть казанские татары, сибирские, крымские – и это все очень общие понятия. Род моего отца – с Волги, так называемые мешарские татары. Многие татарские семьи целыми деревнями, начиная с 16 века, переселялись дальше на восток, стараясь избежать насильственной христианизации. У мамы тот ещё замес – отец ее крымский татарин, его родители в ходе переселений и репрессий оказались на Урале. Я родилась в Башкирии – там несколько районов заселены как раз татарами, что каждый раз во время переписи становится головной болью местной власти – всех жителей просят записываться титульной нацией, башкирами. Многие, чтобы избежать проблем и недоразумений и в надежде на карьерный рост записываются башкирами. Вот и пойми – кто есть кто – в одной семье часто дети при переписи указывают разные национальности. Родители мои – городские жители, из Свердловска-Екатеринбурга, в деревне выдержали всего два года после моего рождения. Поэтому, если с понятием «национальность» мне, в общем-то, просто определиться, то вот с понятием малой родины – как-то затейливо выходит. Для меня родина – это и Екатеринбург, и Башкирия, и Казань – везде есть чувство «дома».
Я выросла в городской среде, училась в обычной школе. В семье у нас не говорили на татарском языке, но на бытовом уровне мы язык знали, потому что нас с братом каждое лето на пару месяцев отправляли в деревню к прабабушке. Она не знала русского языка, и я помню, как пыталась переубедить ее в том, что Бога нет, путая татарские и русские слова. Не переубедила, конечно. Родители в то советское время не особо тяготели к своим корням, на татарские концерты не ходили, но если что-то находили по телевизору – с удовольствием смотрели, обычно постановки телеспектаклей татарских театров. На городской Сабантуй мы не ходили – обычно, в это время уже наступали летние каникулы, и мы всей семьей ездили на Сабантуй в деревню в Башкирию. У нас была большая библиотека – родители сдавали макулатуру, выменивали книги, привозили из поездок по Средней Азии. Я очень люблю русскую классику. До сих любимые писатели – Бунин, Набоков и Пелевин. Вот так я и прожила, не осознавая особо своей «инакости» от большинства, чувствовала себя очень счастливым ребенком и часто думала – как же мне повезло, что я родилась в Советском Союзе.
Национальность моя сыграла решающую роль позже – когда я пришла работать в Национально-культурную автономию татар Свердловской области. Конечно, туда брали не только татар. Но для меня это стало возможностью как-то иначе понять себя. Не то чтобы я сильно поменялась, но поняла, что есть те, для кого принадлежность не к титульной нации является проблемой.
- Все мы живем в одной стране и, представляется, что должны иметь на базовом уровне некое понимание (знание) о полиэтничном составе нашей страны (и об этнических группах в отдельности) - так ли это?
- Национальное самосознание – это очень сильная категория. В современном мире это может стать как фактором объединения, так и фактором разобщения. Все зависит от того, какие задачи поставить перед обществом. Конечно, не будет лишним знать историю, культуру, традиции и язык своего народа. Но полезно понимать, что весь этот культурный пласт нужно усваивать и осознавать не вопреки, а во имя единения. Сейчас же, национальное самосознание, вернее, заигрывания с чувствами национальной гордости, национальными комплексами и так далее – не более, чем инструмент в руках технологов. В Татарстане это выливается во всякие сепаратистские настроения, в России – к противостоянию русских националистов всем остальным. Мне кажется, что взывать к национальному самосознанию нужно очень ответственно, и только за тем, чтобы это способствовало развитию нашей страны и укреплению общества.
Поэтому, конечно, думаю, что каждому жителю России было бы полезно знать о том, что Россия не только для русских. Что Россия для тех, кто расширял ее границы, осваивал территории, защищал в войнах. Я считаю, что многонациональность нашей страны – это ее огромный ресурс, который до сих пор не научились грамотно использовать, а отнюдь не проблема.
- Как Вы считаете - насколько СМИ профессионально освещают «национальный вопрос», в том числе в части изживания разного рода стереотипов и заблуждений?
- Национальная тема в СМИ – это то, чем наша организация занимается уже более 10 лет. Мы начали поднимать эту проблему, еще работая с коллегами в национально-культурной автономии татар Свердловской области. Кажется – нет никакой проблемы, но это не так. Татары и другие народы, проживающие в Свердловской области, являются такими же налогоплательщиками, как и все остальные жители области, между тем, доля представленности их в информационном пространстве чрезвычайно мала – тут речь идет о тех СМИ, которые получают поддержку из бюджета области. Чтобы выпускать в эфир ОТВ (Областного телевидения) телепрограммы на татарском языке «Минем илем» или телепрограмму об исламе «Ислам сегодня» , национально-культурной автономии татар приходилось платить за эфир почти столько же, как за рекламу. На таких же условиях выходила башкирская передача «Безен дайра» и проект местной армянской общины «Наследники Урарту». Это казалось нам несправедливым, мы боролись за права татар и других представителей национальных меньшинств, проживающих на Урале. Позже, в качестве компромисса, создали и передали на ОТВ проект «Национальное измерение», с программой «Измерение Н», которая рассказывала о народах, проживающих в Свердловской области. Идея была отличная, но, как любой продукт, оплачиваемый из бюджета, передача не могла рассказывать о проблемах, только рапортовала о том, как хорошо и дружно живут народы на Урале, кружась в бесконечном национальном хороводе, такой сабантуй нон-стоп. Так что, наша борьба за равное представление в СМИ потерпела фиаско.
Уже в рамках работы в Межнациональном информационном центре мы решили пойти по другому пути. Уже многочисленные мониторинги показывали, что образ представителя национального меньшинства в СМИ представлен неадекватно. Причин этому было несколько – одна из основных в том, что журналисты охотно тиражируют пресс-релизы МВД об участии в качестве правонарушителей представителей национальных меньшинств, создавая тем самым в обществе представление о том, что преступность большей частью «этническая». Еще одна причина – инертность наших национальных НКО, которые не умели грамотно презентовать себя и свою деятельность для широкой общественности. Наша организация за годы работы реализовала множество проектов для преодоления этих проблем. Также мы проводили тренинги и для журналистов – по специфики освещения так называемой «национальной» темы. Даже выпустили справочник для журналистов «Специфика информационных материалов для многонациональной аудитории», который до сих пор пользуется большой популярностью. Так же наша организация работает как ресурсный центр для тех национальных НКО, кто не может справиться с задачей налаживания взаимодействия со СМИ, работаем со СМИ нашего города и области, выступая в качестве экспертов по теме, либо предоставляя экспертов. В общем, изо всех сил стараемся изживать стереотипы СМИ в освещении этой темы.
Вообще же очень многое зависит от контекста. Понятно, что в период выборов больше будет материалов, далёких от освещения реального положения вещей, больше передергиваний и преувеличений – вспомните, сколько раз тема миграции и мигрантов становилась политической в риторике политиков самого разного уровня – от дворовых выступлений кандидатов в районные советы до первых лиц страны.
Мы не призываем скрывать или приукрашивать проблемы, которые существуют в связи с тем, что рядом живут представители разных народов, которые могут или не могут, хотят или не хотят, должны или не должны уживаться вместе. Мы призываем журналистов, прежде всего к тому, чтобы они сохраняли объективность. Уберите национальную принадлежность героев материала – говорим мы – если суть происходящего не меняется, в чем смысл указывать национальность?... Как сказала одна журналистка на очередном нашем тренинге – «Всё портят дилетанты». И это так. Настоящему профессионалу не нужно спекулировать на «национальной» теме, чтобы сделать рейтинг своему изданию.
- Сталкивались ли Вы с тем, что называется «дискриминация по национальному признаку»? И как Вы лично оцениваете это явление?
- Очень часто на всяких тематических тренингах и семинарах, которые мне приходилось посещать в качестве участника и здесь, и за границей – спрашивают об этом. И люди всегда очень по-разному отвечают на этот вопрос. Вроде бы мы жили все в одной стране, бок о бок, но ответы всегда разные, меня это очень удивляет. Неужели кого-то действительно угнетали по национальному признаку?... Я уже говорила, что детство мое было счастливым, поэтому всё, что я помню – что в пионерском лагере меня прозвали Чингиз-хан. Может, это было угнетение, но поскольку для меня персонаж этот был очень уважаемым, я даже немного гордилась, что меня так обзывают. Но давления или социальной исключённости я никогда не чувствовала. И будучи уже взрослым человеком тоже никогда не сталкивалась с дискриминацией. Из-за того, что я носила хиджаб, после 11 сентября у меня пару раз патрульные спрашивали документы на улице, но паспорт я с собой не ношу, все ограничивалось разговором. В США в каждом аэропорту из-за хиджаба тоже всегда был пристрастный досмотр, но всё было очень корректно. Меня это никак не травмировало, даже забавляло.
Но надо понимать, что я в этом отношении не показатель. Я работаю в многонациональной среде, тематика моей работы связана с этим же. Если бы я вдруг захотела пойти работать в магазин продавцом, или помощником руководителя, или госслужащей – я уверена, что в первую очередь мне предложили бы снять платок. Мои единоверки с этим сталкиваются часто. Так что, несмотря на то, что со мной этого не случилось, думаю, что по религиозному признаку точно есть дискриминация.
- Религия и национальность. Эти два понятия, несмотря на то, что напрямую никак не связаны, всегда идут рядом, как в науке, так и в общественном сознании: все татары, чеченцы, таджики, узбеки - мусульмане, все евреи - иудеи и так далее… Для Вас эти понятия совместимы?
- Мне кажется, что сейчас очень сложно проводить такие строгие параллели. В мусульманской общине много русских. Татары тоже принимают христианство, не считая даже тех, кто исторически принадлежит к субэтносу керащенов (крещёных татар). Для статистики, возможно, удобно объединять эти понятия – ведь именно так считают количество последователей той или иной религии у нас в стране. Но в нашем так быстро меняющемся мире эти понятия относительны.
Комментарии