В узбекском Ангрене власти города начали давить на жителей, которые выступили за восстановление снесённому в конце марта 2015 года памятнику павшим во время Великой Отечественной войны воинам-ангренцам . Для правозащитника же и журналиста Дмитрия Тихонова попытка вступиться за монумент и его обращение за помощью к зарубежным СМИ, в частности, к ИА «Фергана», стоила профессиональной репутации. Кроме того, мужчину обвиняют в разжигании межнациональной розни – за то, что он решил вынести сор из избы и сделать достоянием мира безнаказанный снос памятника в год 70-летия Победы, его обвиняют в национализме и едва ли не в желании рассорить Узбекистан и Россию.
Недовольство вызвала петиция, которую решили по инициативе Тихонова подписать простые горожане и адресовать её в аппарат президента Республики Узбекистан, в Генеральную прокуратуру и омбудсмену республики. Ангренцы посчитали снос обелиска актом вандализма и надругательства над памятью погибших в войне жителей родного города, демонстративным пренебрежением общечеловеческими ценностями и унижением ветеранов войны и участников трудового фронта, живущих в Ангрене и в Узбекистане в целом. И требовали привлечь к ответственности виновных, принести ветеранам публичные извинения и восстановить обелиск на прежнем месте. Однако потом горожане пошли на попятный: перед президентскими выборами по домам начали ходить агитаторы из махалинских комитетов, которые не только призывали народ голосовать за действующего главу государства, но и интересовались теми, кто подписал петицию. Да и самого Тихонова начала искать милиция, дабы расспросить поподробнее о инициативе по защите памятника, и он вынужден был скрыться из города, опасаясь за свою жизнь. Вернувшись, он столкнулся с агрессией со стороны жителей: якобы выложенное им в Интернет видео осложнило отношения между проживающими в городе русскоязычными гражданами и их узбекскими соседями.
- Во второй половине дня 1 апреля через третьих лиц по телефону до меня донесли информацию о том, что со мной хотят встретиться жители города и обсудить ситуацию с памятником. Кроме того, у руководителя русского культурного центра Ангрена также имелось желание увидеться и поговорить на эту тему. Мне передали номера телефонов, по которым я связался со всеми. «Общественность» города представляла медработник Лидия Васильевна. Объясняя желание встречи со мной исключительно личной инициативой, она предложила поговорить как русская с русским (почему-то именно так). С её слов, памятник находился в плачевном состоянии и неудобном месте - много машин вокруг. И если его хотели сломать, то, конечно же, не так по-варварски это нужно было делать. После моей статьи в городе пошли «нехорошие разговоры вокруг этого события». Многие люди настроены агрессивно, начались споры - кто за, кто против, между родственниками, знакомыми, соседями. И что самое главное, говорит Лидия Васильевна, начались «межнациональные недопонимания» между мусульманами и русскими. Люди спрашивают, продолжает она, почему русские все выложили в интернет и так опозорили город Ангрен. Разве, мол, русские хотят таких же событий, как на Украине? Они не понимают, что это как искра, из которой возгорится пламя? Потом она стала настаивать, чтобы я побеседовал с хокимом (мэром, прим.авт.) города, чтобы я узнал и его мнение о дальнейшей судьбе памятника. Но при этом сама устранилась от своего прямого участия в этом разговоре. То есть, я затеял, я должен и закончить. Председатель Русского культурного центра Ангрена Александр Викторович в разговоре со мной также указал на то, что памятник находился в неудобном месте, и к нему проблематично было подойти. Выразил свое недовольство тем, как неправильно был организован слом обелиска. Но главное: его интересовала цель организованной мною акции по сбору подписей. Как он сказал, к нему приходят люди с вопросом - зачем Тихонов собирает подписи под заявлением, разве русских притесняют? Ведь межнациональные отношения в Узбекистане мирные и дружелюбные. На что я ему ответил прямым текстом, что подписи собираются в знак протеста против уничтожения памятника, а о притеснении русских речь вообще не идет, потому что русских не притесняют. Тогда он попросил убрать из протестного заявления и из всей моей деятельности, связанной с памятником, любой национальный и политический подтекст. На что я дал пояснения, что ничего этого изначально и не было. Тогда он почему-то сказал, что решать судьбу хокима города - не наше право. И тоже порекомендовал встретиться с градоначальником и узнать его мнение о причинах сноса памятника. На мой вопрос, как Русский центр отреагировал или собирается отреагировать на уничтожение памятника, он ответил, что центр «не будет обострять обстановку и выходить с пикетами, а также писать письма в разные инстанции». Он не думает, что оно того стоит. Русский культурный центр, по его словам, занимается вопросами сохранения национальной культуры, и ни в какие политические и религиозные вопросы не вмешивается. Этим вопросом пусть занимаются «нужные люди» в лице властей города, области и республики. А разбитый памятник, по его мнению, - вовсе не олицетворение нашей памяти, - возмутился Тихонов в интервью «Фергане».
Чтобы опровергнуть обвинения в национализме, посыпавшиеся со всех сторон, в том числе и со стороны многих информресурсов, мужчина провёл расследование и озвучил информацию о тех, кому был поставлен снесённый памятник. Доподлинного полного реестра ангренцев, ушедших на фронт и погибших в боях с фашистами, нет – в архиве и городском краеведческом музее оказалась информация только по 52 ветеранам, часть из которых пока жива. Из них русских фамилий оказалось только шесть и сказать, что его действия как-то связаны с национализмом, а не с попыткой покушения на общую историческую память – сложно. И примечательно, что осудили снос обелиска за рубежом – ни Россотрудничество в республике, ни одна из народных ассамблей, и уж тем более ни одна из международных неправительственных организаций не высказалась против «вандализма в законе».
- Мое выражение протеста против уничтожения обелиска - это даже не борьба за права человека. Это борьба за общечеловеческие ценности, свое отношение к которым нас заставляют изменить. По сути, меня наказывают за то, что Великую Отечественную войну я считаю именно такой, а 9 мая считаю Днем Победы.Попытка обвинить меня в национализме и разжигании национальной розни основывается на том, что традиционно, хотя совершенно не понятно почему, любое посягательство на символы и атрибуты Великой Отечественной войны расценивается как посягательство на ценности русской нации. Именно поэтому, во всех случаях уничтожения памятников той войны ожидают реакцию, прежде всего, со стороны России, считая, что осквернены именно русские ценности. При этом несправедливо, а скорее, преднамеренно забывая о вкладе других наций и народов СССР в общую Победу. Не нужно ассоциировать снос памятника с проблемой именно русских. Это общенациональная беда.В настоящее время в Узбекистане действует 120 культурных центров: таджикских, корейских, немецких, татарских, азербайджанских, украинских, белорусских, армянских и многих-многих других. Почему представители ни одного из этих центров не дали оценку осквернению памятника в Ангрене и сносу памятников в Узбекистане вообще? Поздравить 9 мая ветеранов войны с праздником, одарить подарками и возложить цветы к памятнику погибших воинов - это культурное мероприятие в концепции национальных культурных центров. И если культурные центры не понимают этого, то им позор. Центров такой «культуры» не должно быть, - считает он.
Другая же сторона конфликта выдвинула новую версию – если вначале речь шла о демонтаже памятника и установке на его месте монумента Алишеру Навои, то теперь вполне вероятно, что на месте монумента вырастет новое мемориальное сооружение – памятник Скорбящей матери. Об этом в интервью ресурсу «12news.uz.» сообщил хоким города Ибрагимжон Рахманов.
- Решение установить новый памятник принято депутатами городского совета. Именно здесь в сквере Памяти, в День памяти и почестей проходят по традиции мероприятия, посвященные чествованию ветеранов войны и труда. Сейчас тут идут большие работы по благоустройству и озеленению, - отметил градоначальник.
Вопреки документам, по словам чиновника, обелиск погибшим во время Второй мировой войны ангренцам решили снести, потому что он не представлял никакой художественной ценности, мероприятий, посвященных победе над фашизмом, рядом с ним никогда не проводилось, а сам он находился в аварийном состоянии и угрожал безопасности людей и проезжающего рядом автотранспорта. Однако Рахманов не уточнил, когда было принято решение о установке памятника Скорбящей матери и в какие сроки он может появиться.
Недовольство вызвала петиция, которую решили по инициативе Тихонова подписать простые горожане и адресовать её в аппарат президента Республики Узбекистан, в Генеральную прокуратуру и омбудсмену республики. Ангренцы посчитали снос обелиска актом вандализма и надругательства над памятью погибших в войне жителей родного города, демонстративным пренебрежением общечеловеческими ценностями и унижением ветеранов войны и участников трудового фронта, живущих в Ангрене и в Узбекистане в целом. И требовали привлечь к ответственности виновных, принести ветеранам публичные извинения и восстановить обелиск на прежнем месте. Однако потом горожане пошли на попятный: перед президентскими выборами по домам начали ходить агитаторы из махалинских комитетов, которые не только призывали народ голосовать за действующего главу государства, но и интересовались теми, кто подписал петицию. Да и самого Тихонова начала искать милиция, дабы расспросить поподробнее о инициативе по защите памятника, и он вынужден был скрыться из города, опасаясь за свою жизнь. Вернувшись, он столкнулся с агрессией со стороны жителей: якобы выложенное им в Интернет видео осложнило отношения между проживающими в городе русскоязычными гражданами и их узбекскими соседями.
- Во второй половине дня 1 апреля через третьих лиц по телефону до меня донесли информацию о том, что со мной хотят встретиться жители города и обсудить ситуацию с памятником. Кроме того, у руководителя русского культурного центра Ангрена также имелось желание увидеться и поговорить на эту тему. Мне передали номера телефонов, по которым я связался со всеми. «Общественность» города представляла медработник Лидия Васильевна. Объясняя желание встречи со мной исключительно личной инициативой, она предложила поговорить как русская с русским (почему-то именно так). С её слов, памятник находился в плачевном состоянии и неудобном месте - много машин вокруг. И если его хотели сломать, то, конечно же, не так по-варварски это нужно было делать. После моей статьи в городе пошли «нехорошие разговоры вокруг этого события». Многие люди настроены агрессивно, начались споры - кто за, кто против, между родственниками, знакомыми, соседями. И что самое главное, говорит Лидия Васильевна, начались «межнациональные недопонимания» между мусульманами и русскими. Люди спрашивают, продолжает она, почему русские все выложили в интернет и так опозорили город Ангрен. Разве, мол, русские хотят таких же событий, как на Украине? Они не понимают, что это как искра, из которой возгорится пламя? Потом она стала настаивать, чтобы я побеседовал с хокимом (мэром, прим.авт.) города, чтобы я узнал и его мнение о дальнейшей судьбе памятника. Но при этом сама устранилась от своего прямого участия в этом разговоре. То есть, я затеял, я должен и закончить. Председатель Русского культурного центра Ангрена Александр Викторович в разговоре со мной также указал на то, что памятник находился в неудобном месте, и к нему проблематично было подойти. Выразил свое недовольство тем, как неправильно был организован слом обелиска. Но главное: его интересовала цель организованной мною акции по сбору подписей. Как он сказал, к нему приходят люди с вопросом - зачем Тихонов собирает подписи под заявлением, разве русских притесняют? Ведь межнациональные отношения в Узбекистане мирные и дружелюбные. На что я ему ответил прямым текстом, что подписи собираются в знак протеста против уничтожения памятника, а о притеснении русских речь вообще не идет, потому что русских не притесняют. Тогда он попросил убрать из протестного заявления и из всей моей деятельности, связанной с памятником, любой национальный и политический подтекст. На что я дал пояснения, что ничего этого изначально и не было. Тогда он почему-то сказал, что решать судьбу хокима города - не наше право. И тоже порекомендовал встретиться с градоначальником и узнать его мнение о причинах сноса памятника. На мой вопрос, как Русский центр отреагировал или собирается отреагировать на уничтожение памятника, он ответил, что центр «не будет обострять обстановку и выходить с пикетами, а также писать письма в разные инстанции». Он не думает, что оно того стоит. Русский культурный центр, по его словам, занимается вопросами сохранения национальной культуры, и ни в какие политические и религиозные вопросы не вмешивается. Этим вопросом пусть занимаются «нужные люди» в лице властей города, области и республики. А разбитый памятник, по его мнению, - вовсе не олицетворение нашей памяти, - возмутился Тихонов в интервью «Фергане».
Чтобы опровергнуть обвинения в национализме, посыпавшиеся со всех сторон, в том числе и со стороны многих информресурсов, мужчина провёл расследование и озвучил информацию о тех, кому был поставлен снесённый памятник. Доподлинного полного реестра ангренцев, ушедших на фронт и погибших в боях с фашистами, нет – в архиве и городском краеведческом музее оказалась информация только по 52 ветеранам, часть из которых пока жива. Из них русских фамилий оказалось только шесть и сказать, что его действия как-то связаны с национализмом, а не с попыткой покушения на общую историческую память – сложно. И примечательно, что осудили снос обелиска за рубежом – ни Россотрудничество в республике, ни одна из народных ассамблей, и уж тем более ни одна из международных неправительственных организаций не высказалась против «вандализма в законе».
- Мое выражение протеста против уничтожения обелиска - это даже не борьба за права человека. Это борьба за общечеловеческие ценности, свое отношение к которым нас заставляют изменить. По сути, меня наказывают за то, что Великую Отечественную войну я считаю именно такой, а 9 мая считаю Днем Победы.Попытка обвинить меня в национализме и разжигании национальной розни основывается на том, что традиционно, хотя совершенно не понятно почему, любое посягательство на символы и атрибуты Великой Отечественной войны расценивается как посягательство на ценности русской нации. Именно поэтому, во всех случаях уничтожения памятников той войны ожидают реакцию, прежде всего, со стороны России, считая, что осквернены именно русские ценности. При этом несправедливо, а скорее, преднамеренно забывая о вкладе других наций и народов СССР в общую Победу. Не нужно ассоциировать снос памятника с проблемой именно русских. Это общенациональная беда.В настоящее время в Узбекистане действует 120 культурных центров: таджикских, корейских, немецких, татарских, азербайджанских, украинских, белорусских, армянских и многих-многих других. Почему представители ни одного из этих центров не дали оценку осквернению памятника в Ангрене и сносу памятников в Узбекистане вообще? Поздравить 9 мая ветеранов войны с праздником, одарить подарками и возложить цветы к памятнику погибших воинов - это культурное мероприятие в концепции национальных культурных центров. И если культурные центры не понимают этого, то им позор. Центров такой «культуры» не должно быть, - считает он.
Другая же сторона конфликта выдвинула новую версию – если вначале речь шла о демонтаже памятника и установке на его месте монумента Алишеру Навои, то теперь вполне вероятно, что на месте монумента вырастет новое мемориальное сооружение – памятник Скорбящей матери. Об этом в интервью ресурсу «12news.uz.» сообщил хоким города Ибрагимжон Рахманов.
- Решение установить новый памятник принято депутатами городского совета. Именно здесь в сквере Памяти, в День памяти и почестей проходят по традиции мероприятия, посвященные чествованию ветеранов войны и труда. Сейчас тут идут большие работы по благоустройству и озеленению, - отметил градоначальник.
Вопреки документам, по словам чиновника, обелиск погибшим во время Второй мировой войны ангренцам решили снести, потому что он не представлял никакой художественной ценности, мероприятий, посвященных победе над фашизмом, рядом с ним никогда не проводилось, а сам он находился в аварийном состоянии и угрожал безопасности людей и проезжающего рядом автотранспорта. Однако Рахманов не уточнил, когда было принято решение о установке памятника Скорбящей матери и в какие сроки он может появиться.
Комментарии