Критика политолога, шеф-редактора проекта СОНАР-2050 Семена Уралова в его Telegram-канале стала ответом на обсуждения в экспертно-политической среде дальнейших шагов назначенного 24 января 2020 года замглавы президентской администрации Дмитрия Козака. Изначально предполагалось, что Козак, с 2014 по 2018 годы курировавший в правительстве вопросы, связанные с присоединением Крыма в 2014 году к Российской Федерации, будет решать наболевший внешнеполитический украинский вопрос и все, что с ним связано, комплексно. Но, по слухам, он может начать чистку не только в украинском направлении: обновлению могут подвергнуться формы, методы и принципы работы России со всеми постсоветскими странами, включая центральноазиатский регион. Которые, как показывают события последних лет, оказались практически бесплодными, но при этом для российского бюджета весьма затратными.
И вот почему. По мнению Уралова, под видом российской «мягкой силы» в исходном ее понимании нашли себе удобный источник дохода сотни людей. Реальные же достижения этой самой «мягкой силы» по большей части заключаются в формировании поколений профессиональных «мягкосильцев», и растрачивания миллионов рублей из российской казны на фуршеты и круглые столы, последствия обсуждения на которых скромны и населением этих стран-союзников мало ощущаются.
«По российской культурно-политической традиции что ни делай – получается госкорпорация, съедающая кучу ресурсов и производящая обильную отчетность. На самом деле системная ошибка кроется в предмете деятельности, который положен в основу работы с ближайшим периметром России. Наша «мягкая сила» (дурацкая калька с английского) исходит из того, что соседей надо ублажать и вести с ними бесконечный диалог. И за это нас будут любить, ценить и уважать. Отсюда и деятельность – бесконечный круглый стол да конференции с чаепитиями. На самом деле никакой «мягкой силы» нет – все что кроется под этим брендом, связано с банальной поддержкой местных общественников, экспертов и активистов с помощью некоммерческих инструментов. Все остальное в теории и практике «мягкой силы» бантики. Особняком стоят технологии «ненасильственного сопротивления», описанные Шарпом, и другие методички USAID. Но это технологии, направленные на уничтожение государственности и создание гражданских конфликтов. Чего России по своему периметру уж точно не нужно. Ничего иного в «мягкой силе» по большому счету нет и ее ценность в отечественном исполнении заключается в бесконечном фуршете и халявных командировках для профессиональных «мягкосильцев», – описал Уралов ситуацию, складывающуюся во внешней политике по отношению к соседним республикам в течение последних двадцати лет.
Однако ситуация еще поправима.
«Отдельно есть обычные медийные, рекламные и коммуникационные технологии, которые просто надо использовать для создания привлекательного образа современной России. Надо лишь определиться какие именно черты России пиарить.Главное противоречие кроется в том, что Россия решает две конфликтующие между собой задачи: с одной стороны привлекает соотечественников и трудовых мигрантов, а с другой выстраивает союзные и партнерские отношения с государствами по периметру. Чем больше «соотечественников» уедет в Россию – тем меньше их останется на местах. Следовательно, эти задачи надо решать комплексно: зазывать новых граждан (продвижение позитивного образа России) и создавать и поддерживать местных ЛОМов (повышение лояльности среди тех, кто остается). Соответственно, получаются сообщающиеся коммуникационные сосуды: чем больше соотечественников привлечем, тем больше надо повысить лояльность среди тех кто остался. Вот такой парадокс. Поэтому надо определиться с целями: 1) сколько надо новых граждан и откуда привлечь; 2) какой уровень лояльности хотим сохранить в разрезе каждой соседней республики. Остальное – дело технологий и ресурсов. И вот уже под это надо создавать оргструктуры и прописывать концепции. Иначе опять получится круглый стол с фуршетом», – заключил эксперт.
Комментарии