Несколько дней назад политическая бравада Си Цзиньпина, по мнению западных экспертов, на внешнеполитическом и внутреннеполитическом уровнях выглядела как агония. Уже были перенесены на неопределенный срок главные мероприятия для Коммунистической партии Китая – ежегодное Всекитайское собрание народных представителей и заседание Китайской Народной политической консультативной конференции. Оба мероприятия влияют на распределение госбюджета и на политику Китая скорее символически, но для Китая подобная отмена значила начало разрушения главных устоев страны. И удар по КПК в преддверии столетия китайской компартии в 2021 году. Однако последние сутки показали, что у Китая, получившего один за одним несколько ударов, может оказаться «бронежилет» под облачением: Reuters сообщило о том, что китайскими аналитиками, по их источникам, рассматривается вариант подготовки к вооруженному противостоянию с США.
Шах за шахом
2021 год должен был стать не только «юбилейным коммунистическим», но и годом реализации двух шагов к «китайской мечте о национальном возрождении»: ликвидации бедности (повышение доходов до годового минимума в 2 300 юаней) и удвоения национального ВВП по сравнению с 2011 годом. Оба шага под угрозой: еще до пандемии Китай в 2019 году продемонстрировал самый медленный темп экономического роста за последние 27 лет. Сейчас же из Поднебесной будет массовый отток капитала с учетом того, что многие ведущие страны, такие, как США и Япония, планируют исключить страну из многих многомиллиардных цепочек поставок. Получил Пекин удары и по другим болевым точкам: за последнее время вскрылся ряд подробностей о нечеловеческих условиях в «лагерях перевоспитания» для мусульман и использовании его заключенных в качестве современных рабов, продолжаются недовольства населения и в Гонконге. Тайвань и Вьетнам продолжают быть оппонентами Китая в Южно-Китайском море, американские военные и другие стороны все чаще восстают по поводу возмутительных территориальных претензий. Кроме того, инициатива Си Цзиньпина ОПОП тоже потеряла немало позиций из-за обвинений в «дипломатии долговой ловушки». Ко всем этим неудачам прилагается требование международного сообщества о расследовании вины Китая в распространении пандемии COVID-19 и сокрытии фактов о ней от общественности цензурой и пропагандой. И расследования о том, как Китай повлиял на деятельность ВОЗ во время пандемии, а затем продавал или отправлял в качестве гумпомощи неисправное и некачественное оборудование другим странам.
Проиграть раз – не проиграть вовсе?
Пока же Китай, пораженный в несколько больных мест, «без боя сдаваться» не собирается. Asia News International приводит данные профессора Гилла Бейтса, занимающегося вопросами Азиатско-Тихоокеанской безопасности в Университете Маккуори в Австралии. Эксперт по внешней политике Китая и экс-глава Международного института по исследованию проблем мира в Стокгольме, написал книгу о внешней политике Си Цзиньпина, что скоро выйдет в свет. Он выделяет шесть столпов, на которых стоит эта политика. Большинство из них исторически были давними аспектами внешней политики Китая, но при Си Цзиньпине они предлагают последовательную основу для понимания Китая и его позиции по отношению к внешнему миру.
«Из шести драйверов самый важный – легитимность. Это сохранение и укрепление КПК как единственной правящей партии в Китае. Эта ключевая цель реализуется через внешнюю политику, которая учитывает две целевые аудитории – внутреннюю и внешнюю. За рубежом КПК стремится укрепить свою легитимность, добиваясь признания и даже одобрения со стороны иностранных правительств и обществ китайской системы управления, внутренней политики и преследования зарубежных интересов. Другие пять драйверов, которые опираются на него –лидерство (роль Пекина на международной политической арене и в международных организациях), влияние (проецирование позитивного имиджа за рубежом и формирование у других представлений о китайских интересах), власть (принудительные инструменты жесткой власти), богатство (продолжающееся экономическое процветание) и суверенитет (расширение свободы Китая для международного стратегического маневра плюс защита территории, на которую он претендует)…Все более процветающий, могущественный и авторитарный Китай намерен стать и становится сильным глобальным конкурентом в экономическом, технологическом, дипломатическом, военном отношении и в сфере идей. Кризис COVID-19 ничего в этом плане не изменит», – считает Бейтс.
Часть драйверов Китая, как можно увидеть, пошатнулась, уцелели только суверенитет и жесткая власть. Китай настаивает на том, что Народно-освободительная армия (НОАК) совершенно не пострадала от COVID-19, и это понятно, поскольку она переместила оперативную группу авианосца через первую цепь островов, а исследовательский корабль начал исследовать морское дно близ Малайзии с сопровождением судов Береговой охраны Китая. Кроме того, в рамках мер по обеспечению суверенитета Китай 18 апреля объявил о создании двух новых муниципальных районов для контроля над спорными Парасельскими островами и островами Спратли. Днем позже он опубликовал китайские названия 80 географических и подводных объектов на спорной территории в Южно-Китайском море. В то время как остальная часть мира занята коронавирусом, Китай все более активно демонстрирует свои территориальные претензии.И таким образом, по мнению ряда аналитиков, проигрывая, Китай может попытаться использовать коронавирус в своих целях в регионе. Профессор Энн-Мари Брейди, политолог Кентерберийского университета, говорит о том, что вирус в 2020 году не только инструмент продавливания интересов, но и инструмент подготовки китайцев к агрессивным и националистическим действиям против остального мира. Вместо врагов внутренних, допустивших тысячи смертей, выискивается враг внешний, вокруг противостояния которому надо сплотиться. Госпожа Брейди находит, что мир переживает критический момент – как быть менее зависимым от авторитарного Китая, но в то же время научиться жить с ним? Пекин процветает за счет слабости других стран и их политической мягкости много лет, и, по ее мнению, пандемия коронавируса – это идеальное время для восстановления справедливого мирового равновесия.
«Китай использует ситуацию COVID-19 для того, чтобы жестко давить на территориальные споры в Южно-Китайском море, ограничивать свободу Гонконга, заставлять государства работаь с национальной компанией Huawei в сетях 5G и пытаться изменить в глазах мира историю происхождения коронавируса. И все же Китай сейчас политически слаб, поскольку многие государства очень критично относятся к его обращению со вспышкой COVID-19, которая привела к тому, что она стала глобальной пандемией. Сейчас самое подходящее время для государств-единомышленников сплотиться и поддержать друг друга экономически и политически, а также восстановить баланс своих отношений с Китаем», – отмечает она. – «История, которая распространяется среди простого китайского населения, такова. Коронавирус зародился не в Китае, и когда он распространился, это был провал местного, а не центрального руководства (руководства в провинции Хубэй, где знали об угрозе гораздо раньше, чем объявили о ней на всекитайском уровне, и замалчивали ее, авт.). На самом деле КПК отреагировала необычайно хорошо. Мало того, что она сделала это лучше, чем другие страны, такие как США, и она может похвастаться своей поддержкой других стран. Подчеркивание общей готовности НОАК также разжигает националистические и патриотические настроения».
Уроки истории
Ультранационалистические растущие настроения и уверенность в собственной исключительности, а также миллионный геноцид по этническому, религиозному и культурному признаку через почти 75 лет после окончания Второй мировой войны окрашивают последний год в мировой геополитике в вполне узнаваемые тона более чем полувековой давности. Как и то, что при этом большинство граждан Китая вполне довольны проводимой политикой главной партии – это и сильная пропагандистская машина, и уровень жизни, достаточно высокий, и экономическая стабильность, которой не все китайские оппоненты могут похвастаться. Слова о том, что «растущий статус Китая в мире требует от него недвусмысленно защищать свои национальные интересы», проскакивают в китайских официальных СМИ и таблоидах все чаще. В этой связи доклад, на который ссылается Reuters, представленный в начале прошлого месяца Министерством государственной безопасности высшим китайским лидерам, включая председателя КНР Си Цзиньпина, вызывает глобальное беспокойство. Доклад был подготовлен Китайским институтом современных международных отношений (CICIR), аналитическим центром, связанным с Министерством государственной безопасности, главным разведывательным органом Китая. Сам текст его в агентстве не видели, но о нем рассказали источники в высших эшелонах Китая. Согласно этой информации, Пекин сталкивается с волной антикитайских настроений во главе с Соединенными Штатами после пандемии. И должен быть готов к наихудшему сценарию вооруженной конфронтации между двумя мировыми державами. Иначе говоря, к Третьей мировой войне. МИД Китая и Министерство государственной безопасности Китая, а также сам CICIR не прокомментировали официально эту информацию, таким образом, не опровергая ее.
Меж тем эксперты отмечают, что 90-миллионная КПК действительно имеет огромную мощь. Профессор-китаист Керри Браун, на которую ссылается ANI, говорит о том, что партия представляет собой китайское общество и маркировать ее как абсолютное «политическое зло» нельзя, не задев обычных людей.
«….КПК автократична. Иногда в ее принятии решений есть что-то нечеловеческое. Слишком велика она по своим масштабам. Слишком обременена историей. Но говорить о том, что все миллионы членов партии не живут своей жизнью, а работают над причинением вреда всему миру, смешно», – заключает она.
Выделяет профессор и иное. Демократический путь для страны невозможен, несмотря на несвободу. Дело в менталитете самого народа. Вопрос в том, как им воспользуется КПК.
«Мысль о том, что народ ( Китая, прим.авт.) молчалив, подавлен и лишен свободы воли, глубоко сомнительна. Многие китайцы могут осознавать, что их правители создают проблемы и часто некомпетентны. Но при этом люди не склонны к радикальным и разрушительным переменам. Они достаточно насмотрелись на такие перемены в своей собственной истории – возможно, это тот случай, когда «дьявол, которого вы знаете, лучше, чем дьявол, которого вы не знаете». Но изображать китайцев каким-то образом запуганными массами, ожидающими прибытия рыцарей в сверкающих доспехах из-за океана для их спасения – это колоссальная ошибка. У китайского народа нет альтернативы КПК. Современная КПК обещала китайскому народу, что она сделает его богатым, но суть была в том, что он не будет свободным», – поясняет она.
Браун считает: столкновение Китая и Запада было неизбежно, даже в самой крайней форме. Это был вопрос времени, приход которого Си Цзиньпин намеренно ускорил.
Комментарии