Обзоры / Аркадий Гладилов

Любая случайность закономерна.  А в Кыргызстане это правило работает на все 200 процентов.

Когда в очередной раз Комиссия по госязыку проявляет повышенную активность – жди неприятностей. Она как лакмусовая бумажка проявляет невидимые простым обывателям процессы, сама того не подозревая, становится инициатором не только гуманитарных преобразований, но как бы прикрывает собой тайные замыслы архитекторов политической реконструкции нашего государства.

Вспомним последнюю вспышку ее активности, которая пришлась на весну и лето 2010 года – когда возникла дискуссия о возможности придания узбекскому языку статуса второго официального языка. Пытались ученые и трезвомыслящие политики вразумить общество, говорили же, что статус официального языка невозможно установить декретом или очередным законом, что русский язык в этом своем статусе – это всего лишь констатация укоренившейся практики, а не дань уважения русским и России.  Что русский язык в качестве официального языка в Кыргызстане будет жить и тогда, когда в стране не останется ни одного славянина, как в Индии живет в качестве государственного английский язык, не смотря на то, что период колонизации остался далеко позади.    

Но,  похоже, что политики газет не читают, и на мнение специалистов им наплевать. Языковой вопрос  стал одним из основных аргументов беспрецедентного кровавого конфликта  на юге страны! Кыргызы увидели в языке один из элементов предполагаемой автономии узбеков. Сегодня, после всего случившегося, этот вопрос снят с повестки дня. Стоит другой – как  дальше строить взаимоотношения между двумя этносами?

Какую цель преследует новая волна защиты и развития государственного языка? От кого на сей раз  будут его защищать?

Заявленное расширение полномочий Национальной Комиссии по госязыку – это очень серьезно. Уже никто не задает «глупый»  вопрос – а как сия практика проверки чиновников на знание государственного языка соответствует Конституции Кыргызской Республики, которая декларирует равноправие и запрещает любую дискриминацию, в том числе и по отношению к знанию или незнанию государственного языка?  И уж тем более, никого не волнует, как ускоренный и повсеместный перевод делопроизводства на государственный язык отразится на деловом климате страны,  на межгосударственных отношениях? А что волнует?

Очевидно, что знание и степень владения государственным  языком станут теми невидимыми, но очень эффективными рычагами отбора и фильтрации государственных служащих. Уже мало детектора лжи для определения лояльности и порядочности человека. К сожалению, не придуман аналогичный детектор по определению глубины познания государственного языка, и ведь сам процесс обследования анонимным никак не сделаешь, значит, субъективная оценка станет объективным фактором профессиональной пригодности любого специалиста. Но это и есть грубое нарушение прав человека!

Вот так благородная цель – повышение статуса и практического значения государственного языка – может быть извращена и направлена в совершенно иное русло.

Но, похоже, не только для отбора чиновников устраивается эта кампания. Задачи ставятся более серьезные. Одна из них – вытеснение русского языка из сферы делопроизводства и межнационального  общения. Председатель Комиссии по госязыку Азимжан Ибраимов признает, что 90 процентов информации наши граждане черпают на русском языке. Он прекрасно понимает, что перевести даже часть этого информационного потока на государственный язык – задача очень сложная.  «Конечно, нужно создавать новые учебники, словари и переводить литературу. Но наиболее эффективный путь - использование современных технологий, то есть перевод на госязык таких сайтов, как Википедия, а также других, используемых молодежью», - сказал Азимжан Ибраимов на пресс-конференции. Только представляет ли себе уважаемый Азимжан, сколько нужно переводчиков для того, чтобы перевести на госязык хотя бы малую часть этого электронного ресурса?

Лишив молодежь возможности свободно черпать информацию, мы лишаем страну ее будущего. Но без знания русского или иного иностранного языка немыслим сам процесс обучения и познания.  И это мы уже наблюдаем, и пожинаем плоды вопиющей безграмотности молодых ребят из глубинки. Если политики полагают, что необразованной массой людей легче управлять, то они глубоко заблуждаются – июньские события на юге страны показали, что отсутствие моральных принципов и элементарная необразованность делают людей невосприимчивыми к убеждениям, к здравому смыслу. И до трагедии в таких ситуациях всего один шаг…

Но похоже, сегодня ставится несколько иная задача: не лишать людей информации, что само по себе нынче просто не возможно, а отрезать граждан от информации именно на русском языке, заменив ее информацией на ином языке, к примеру – на турецком! Об этом уже открыто заявляют. Так,  на медиафоруме в Анкаре вице-премьер-министр Турецкой Республики Булинет Арнис заявил: «Тюркоязычным странам, в частности Кыргызстану и Туркменистану, надо завести свой единый источник информации». По его словам, информация о событиях, происходящих в тюркоязычных странах, не должна быть представлена миру «с позиции государства, называющего себя сверхдержавой».

Редактор печатного издания «Айкын» из Казахстана Наутари Юсуп предложил в качестве первого шага на пути создания единого медиаканала ведущим информационным агентствам странам ТЮРКСОЙ подписать меморандум о сотрудничестве. «Нам надо за единый язык принять турецкий и на нем вести информационную политику. К примеру, в Казахстане принята политика трех языков - казахского, английского и русского. Мне бы хотелось, чтобы на месте русского был турецкий», - подчеркнул Наутари Юсуп.

Нет, Турция не в состоянии подобно  России принять сотни тысяч кыргызских граждан даже на самые не престижные работы -  турки сами ищут работу на просторах Евросоюза. Кыргызстан их интересует не как источник дешевой рабочей силы, а как сравнительно свободная  площадка для развития собственного бизнеса, или иными словами, как рынок сбыта своей продукции. Этим и продиктовано стремление объединить под идеей «общности языка и культуры» все тюркские народы.

Опять же, за шелухой блестящих слов и благих намерений стоит конкретная задача: заменить не только источники информации, сколько характер освещения всех событий, поменять акценты и оценки, и в целом вырвать Кыргызстан из русской зоны информации, и в конечном итоге вывести из-под влияния России.  Посольство России в Кыргызстане не может не видеть этих попыток выдавливания России из региона. Этим обстоятельством и вызвано беспокойство  первого секретаря Посольства России в КР Виктора Харченко. «В Кыргызстане ограничения по использованию языков прежде всего вредят гражданам», - заявил он на конференции «Межэтническая солидарность и развитие культуры».  По его словам, чем больше языков знает человек, тем больше у него возможностей. «По Конституции Швейцарии государственными являются 4 языка. Этот фактор только расширяет возможности самой страны и ее граждан. Требование, чтобы дети учили только один язык и в повседневной жизни использовали только его, лишает их возможности ездить в другие страны и получать образование за рубежом», - сказал Виктор Харченко. Вместе с тем, отметил он, опасения, что кыргызский язык может исчезнуть, необоснованны. «Я вижу, что по  национальному каналу КР часто показывают художественные и документальные фильмы на государственном языке, которые созданы еще при СССР. Нельзя сказать, что язык умирает. Скорее, речь должна идти о развитие языка - написании и издании книг, учебников, сказок на кыргызском языке. При этом люди должны быть заняты делом. Только в этом случае идея национальной исключительности отойдет на второй план, а кыргызский будет развиваться», - добавил Виктор Харченко.

Не  ставя под сомнение целесообразность расширения государственного языка на все сферы жизнедеятельности государства, тем не менее считаю неразумным тратить силы и средства на насаждение госязыка там, где его функции совершенно непонятны, а цели сомнительны. Это область высоких технологий, где и русский язык все более уступает место английскому, обогащаясь таким количеством новых терминов, что сложно понять, на каком языке говорят специалисты.  Это здравоохранение во всех своих достоинствах и недостатках. Это система среднего профессионального и высшего образования, где нарастающий поток информации просто немыслимо перевести на государственный. Это и вся сфера бизнеса, со всеми своими банковскими и прочими обслуживающими структурами и учреждениями, которая никак не может быть изолирована в границах одного государства. И в этой связи перевод делопроизводства на государственный  язык возможен лишь в узкой части – системе бухгалтерской отчетности перед государственными органами. И такой революционный порыв никак не повлияет на утверждение госязыка как языка ведения бизнеса.

Где госязык необходим? Это в первую очередь на уровне управления регионами. Но вызывают недоумение  вот такие требования: «В Кыргызстане органы местного самоуправления требуют, чтобы внедрение госязыка началось с центральных органов власти», - говорит председатель Комиссии по госязыку А.Ибраимов. Совсем местные органы власти перестали уважать центральные органы.   Центральным аппаратам министерств и ведомств сегодня нужно активнее осваивать английский, чтобы не отставать от процессов глобализации.

Конечно, можно идти и другим путем – самоизоляции. Тогда нам действительно, не нужны ни современные технологии, ни связи с остальным миром.

А самым эффективным методом укрепления позиций любого языка, и это проверено практикой, является развитие национальной Культуры! А ее укрепление идет параллельно с развитием  всех других сфер экономики, образования, экологии. К примеру, мода на японский стиль и интерес к японскому языку возникли не сами по себе, а благодаря успехам страны и ее народа в экономике. А чем Кыргызстан сегодня может заинтересовать остальной мир? Только своими революциями, захватами земель и прочими далеко не самыми позитивными акциями…

Скажу больше. Меры по укреплению позиций государственного языка, которые предлагает Комиссия по госязыку, принесут совершенно противоположный ожидаемому результат.  «Насильно мил не будешь». Дискриминация по языковому признаку – самый эффективный разрушитель межнациональной дружбы, мира и согласия. Это игра с огнем под соломенной крышей своего дома.