С разрешения автора книги Евгения Шмагина «Трусцой по мидовским дорожкам» «АиФ» и News-Asia продолжают публиковать отдельные выдержки из главы «Бураны Тянь-Шаня».
Клуб хороших друзей
Помимо Чингиза Торекуловича в клуб хороших друзей российского посольства входила большая группа деятелей культуры и искусства республики: певцы, танцоры, музыканты, художники, скульпторы, литераторы, кинопрокатчики, владельцы галерей и музейные работники. Многие из них были не только нашими частными гостями, но и с превеликим удовольствием сами участвовали в россыпи праздничных концертов, которые посольство (по разным поводам, но всегда с аншлагом) регулярно устраивало в крупнейших столичных залах: филармонии, оперном и русском драматическом театрах. Частым партнёром по организации этих красочных мероприятий выступал самый узнаваемый врач республики, а также большой любитель и популяризатор классической музыки Эрнест Акрамов. Зрительской аудитории невероятно полюбился изящный романс «Посольский приказ» на проникновенные слова С.В.Лаврова с музыкой моего собственного сочинения, который вдохновенно исполняла солистка оперы Ольга Жижерина. Следует особо отметить, что после развала Союза Киргизия вмиг оказалась отрезанной от российской культуры. В силу неплатёжеспособности населения сюда просто перестали наведываться на гастроли наши артисты, театральные и музыкальные коллективы. Их влекло прежде всего к богатым соотечественникам в Германию, США, Израиль и Прибалтику. Посольство буквально извивалось ужом, чтобы «выбить» для Бишкека на безвозмездной основе выступление Кобзона, группу «Белый орёл» или исполнителей бардовских песен. Тщетные попытки достучаться до кабинетов Минкультуры или Росзарубежцентра редко приводили к успеху.
Надо было дико изловчиться, чтобы попасть в их плановые «Дни культуры». Зато сильно помогали городские власти Москвы и Петербурга, а также отдельные сочувствующие лица.
Звёзды российской эстрады
Подлинным апофеозом торжества российской культуры стал грандиозный шестичасовой концерт плеяды звёзд отечественной эстрады в 2003 году на крупнейшем стадионе Бишкека, подаренный издателем «МК» Павлом Гусевым. Не сидели сложа руки и власти республики. На массовые гуляния в честь киргизского национального праздника Акаевы почти всегда приглашали - через своих друзей в РФ - кого-то из известных россиян первой величины: Хворостовского, Баскова и других. Судя по всему, «Русью пахло» в Киргизии даже сильнее, чем эти ароматы было способно «унюхать» наше посольство. На юбилеи и прочие торжества «новых киргизов» здесь, точь-в-точь как у нас, их богатенькие друзья «выписывали» за кругленькие суммы известных артистов из России и других стран. Деньги решали всё: кому же не захочется подзаработать на очередном юбилее?
Театральные проблемы
Естественно, что предмет моей особой заботы составляли два главных очага российской культуры и, одновременно, два больших скопления всевозможных проблем - драмтеатр и славянский университет. В советское время местный театр по праву считался одной из самых интересных республиканских сценических площадок и гремел на весь Союз. В 90-е годы наступил кризис. Финансирование почти полностью прекратилось и пришлось сильно затянуть пояса. Труппа потихоньку разъехалась. Тяжелейшим ударом для учреждения стал вынужденный отъезд в Россию талантливейшего главрежа В.Пази. Республику массовым порядком покидали и зрители. Однако с горем пополам театр выжил. Посольство всеми силами (но, разумеется, в меру возможного) старалось помочь ему вновь подняться на ноги и расправить плечи. Трудно поверить, но факт: я как посол лично встречался со всем творческим коллективом несколько раз, даже эффективно разруливал некоторые совсем не театральные проблемы с местными административными и правоохранительными органами. Неоднократно, но всякий раз безуспешно обращались за помощью в Минкультуры России. В то время механизм поддержки русских театров за рубежом выработан ещё не был (не уверен, есть ли таковой и сейчас). В любом случае в лице посольства у русского театра вновь появился надёжный защитник. Как-то раз один из известных российских политологов, которые частенько наведывались в Бишкек по профессиональным делам, лукаво поинтересовался, знаю ли я, сколько в театре зрительских мест. И когда я без запинки, сходу назвал точную цифру, тот был крайне изумлён: оказывается, этот хитрый вопрос в виде проверки на «вшивость» он периодически адресовал всем послам России и в других странах СНГ, но ни один из них до меня никогда не выдал правильного ответа.
Университет дружбы
Другим объектом моего пристального внимания стал Киргизско-российский славянский университет. После обретения независимости Киргизия постепенно выдвинулась едва ли не на первое место в мире по количеству университетов на душу населения. Бывший главный учёный республики Акаев всячески поощрял этот процесс, рассчитывая таким образом дать высшее образование как можно большему числу юных граждан. Но количество аукнулось качеством. От некоторых «высших учебных заведений», в том числе филиалов российских, за версту несло халтурой и наживой. На звание подлинных центров образования и науки страны могла претендовать лишь горстка функционировавших ещё в советское время институтов. Из новообразований 90-х выгодно выделялся именно КРСУ. Он как-то сразу уверенно расправил плечи, нашёл свою нишу и возглавил рейтинг местных вузов, став киргизским МГУ и МГИМО в одном лице. Славянские университеты, напрямую финансируемые из российского бюджета, в то время существовали также в Таджикистане и Армении. Но свой потенциал по-настоящему раскрыл лишь КРСУ. В этом большая заслуга его динамичного и пробивного ректора, входившего в ближнее окружение президента и умело пользовавшегося этим. Я тоже считал КРСУ великим достижением, может быть, самым главным и перспективным из всего того, что было на тот момент наработано в российско-киргизском сотрудничестве. Посольство не без гордости рассматривало университет как один из важнейших компонентов российского присутствия в республике и всеми силами старалось использовать его уникальные возможности наиболее рациональным образом. Я только успевал встречаться с преподавателями и студентами, добивался решения насущных проблем вуза в Минобразования России и киргизских структурах, с удовольствием приглашал на наши посольские мероприятия довольно любопытную, мало уступавшую лучшим образцам университетскую команду КВН. При мне связи между КРСУ и посольством вышли на по-настоящему новый уровень. Правда, всё это быстро забылось: после моего отъезда на юбилей главной кузницы кадров республики пригласили других экс-послов, но только не меня.
Ельцин в Кыргызстане
Аскару Акаевичу не терпелось, однако, ещё сильнее закрепить и без того высокий статус КРСУ. Так родилась идея присвоить ему имя первого Президента России Б.Н.Ельцина. С ним лично и его семьёй Акаева связывали более чем дружеские чувства. Они проистекали, как предполагалось, из того факта, что свой первый зарубежный визит Борис Николаевич совершил именно в Киргизию. После ухода в отставку Ельцин почти каждый год непременно выбирался погостить у своего друга. На берегу Иссык-Куля в местечке Чолпон-Ата ему был даже установлен прижизненный памятник, вызвавший, выражаясь дипломатически, крайне противоречивые отклики, в особенности у россиян. Последний прилёт Бориса Николаевича в Бишкек в 2004 году (уже в качестве пенсионера, но на громадном правительственном лайнере, как в былые времена) будет отмечен церемонией присвоения КРСУ его имени. На обеде в узком кругу первый президент не смог скрыть переполнявшие его чувства волнения и гордости. Он то и дело, несмотря на мягкие попытки противодействия со стороны Наины Иосифовны, поднимал бокал и опорожнял «до дна» в знак невыразимой благодарности за «прыжок в вечность», подаренный ему «другом Аскаром»…
Продолжение следует...
Комментарии