Обзоры / Станислав Епифанцев

Время быстротечно. Казалось бы, только вчера танки крушили Белый дом, но вот уже и два десятилетия минуло с той поры, как распался Советский Союз. И если Владимир Путин оценил это событие как геополитическую катастрофу, то в странах Центральной Азии 20-ю годовщину отмечают как юбилей «освобождения от колониального угнетения». Собственно, это и есть своего рода отправная точка в оценке перспективы развития отношений по линии: Россия - Центральная Азия. Но сейчас здесь, как говорится, течет другая река, и вода в ней давно уже не та, что прежде. Сможет ли Россия войти в эту реку заново? Вопрос непростой.

Вне всякого сомнения, у России есть стратегические интересы в регионе. И это отнюдь не узбекский хлопок или казахская нефть, тем более, что оная давно уже принадлежит Китаю и западным компаниям. В первую очередь, речь идет о национальной безопасности России, не больше и не меньше. Получить в своем подбрюшье американские базы - это прямая угроза, и далеко не гипотетическая. Базы уже есть в Узбекистане, Киргизии, да и другие центральноазиатские страны тоже не против военного сотрудничества с Западом. Вопрос только в цене, да еще и Китаю совсем не улыбается иметь американцев под боком, а китайцев все титульные народы региона боятся, это историческая фобия. И на сегодня достаточно существенный фактор.

В странах региона действуют и другие факторы, которые тоже не понимаются и не воспринимаются российской политэлитой. С древних времен народ здесь уважает только силу, а любит только богатых. Особенно верно это утверждение в отношении элит. Впрочем, и в остальном мире действуют те же правила, разве только не столь открыто. Нынешние российские политики забыли, видно, слова царя Александра III о том, что «у России только два союзника - армия и флот!».

Российские же элиты заигрывают, а где-то и заискивают перед региональными элитами. Как результат, политику России в регионе можно оценить на вялую «троечку», не более.

Беспомощность российской политики особенно наглядно проявилась во время прошлогодних событий в Киргизии. А в завершение года Россия еще позорно «профукала» и выборы в парламент, когда политики, поддержанные Кремлем, потом очень быстро «забыли» о поддержке. Притом что в этой маленькой горной стране даже националисты настроены пророссийски. Но если, кстати, вспомнить ельцинскую пору, то авторитет России в регионе тогда вообще опустился «ниже плинтуса», не плевался в сторону России только ленивый. Лишь с подъемом России, накоплением ею богатств, тональность в регионе изменилась.

Сейчас, пожалуй, можно согласиться с мнением такого авторитетного эксперта как Аскар Акаев, который предсказал объединение стран региона вокруг России в обозримой перспективе. Акаев, безусловно, и умный человек, и знаток региональных особенностей. Отход его от политики делает его оценки достаточно беспристрастными. Впрочем, подобный вывод достаточно легко просматривается при близком знакомстве с регионом. После получения независимости, - важно подчеркнуть, что именно получения, - все народы и страны испытывали определенную эйфорию, которая до сих пор не прошла у такой части титульного населения, как нацпаты. Практически все титульные народы впервые в истории получили государственность. В какой-то мере можно говорить об историческом опыте государственности у узбеков и таджиков, но очень условно. На этих территориях тысячелетиями сменялись империи, иные образования, но именно в таком этническом составе и именно в этих границах государства не существовали. Они – безусловные творения советской власти.

По прошествии двадцати лет можно также утверждать, что в политическом плане государства Центральной Азии в той или иной мере состоялись. Во всяком случае, извне прямой угрозы потери государственности в ближнесрочный период не предвидится. Вместе с тем невозможно говорить о том, что в странах региона построены государства демократического толка. Прежде всего, ни в одной стране не сложились нации современного типа. Помимо того, что был взят курс на строительство этнических государств, когда нетитульные народы жестко дискриминируются по этнонациональному принципу, все страны одномоментно выбрали курс на возврат к родоплеменным отношениям, к социальной архаике. Предполагалось, видимо, консолидировать титульные нации на основе этнического единства и дальнейшее государственное строительство вести согласно такой доминанте.

Однако произошло иное, что, если задуматься, вполне логично. Возврат к архаике привел не к идиллическому родовому единству, а к настоящему феодальному раздраю внутри титульных народов. Внутренние противоречия стали наиболее сильной угрозой государственности практически во всех странах региона.

Даже в Таджикистане, небольшой моноэтничной стране, где русского населения почти не осталось, ситуация противостояния всех против всех, кажется, сохранилась со времен гражданской войны. В прежние времена в каждом ущелье жило отдельное племя, приблизительно к такому устройству страна скатывается сейчас. Плюс ко всему, значительное влияние оказывает противостояние с узбеками внутри страны и с Узбекистаном, к которому Таджикистан имеет серьезные территориальные претензии и с которым у него периодически обостряется водный конфликт. Правящей элите не удалось консолидировать народ даже в условиях всеобщей нищеты, экономической разрухи и постоянного прессинга с юга, со стороны Афганистана. Страна находится в зависимости от наркотрафика и, соответственно, от наркомафии. Простой народ существует за счет соотечественников-гастарбайтеров, львиная доля которых выезжает на заработки в Россию. Молодое государство пребывает в состоянии перманентной нестабильности. Самостоятельно подняться со дна социально-экономического и политического кризиса ему уже невозможно. В этом плане республика стала убедительной иллюстрацией к тезису об «исторической колее развития».

Самая населенная страна региона - Узбекистан - имеет свои проблемы, среди которых тоталитарное правление, ставшее притчей во языцех, вовсе не главная. Наоборот, именно благодаря авторитарному режиму государство не распалось на составные части. Узбекистан и узбеки - это страна и народ, состоявшиеся исключительно благодаря большевикам. Не будем вдаваться в историю вопроса о том, почему большевики решили создать республику на базе небольшого народа - узбеков, но была проведена мощная насильственная компания, в ходе которой в узбеки записали практически все население, находившееся в границах республики. В первую очередь, многочисленных таджиков, а также частично казахов и киргизов. Однако советский плавильный котел не выплавил единую узбекскую нацию. И после распада Союза таджики показали, что не забыли свое прошлое. У них ведь и язык иной, и есть расовые отличия.

Дело дошло до того, что президент Таджикистана Рахмон заявил о том, что таджики обязательно вернут Бухару и Самарканд, населенные таджиками.

Помимо этого, конкуренция во власти идет на основе клановой и родовой принадлежности. Скорее всего, Каримов прекрасно понимает все проблемы и, возможно, именно поэтому стремится препятствовать отъезду русского населения, которое, заметим, во всех странах региона является своего рода социальным буфером.

Можно не сомневаться, что с уходом Каримова с поста президента (он, кроме всего прочего, далеко не молод) перед страной во всю свою величину встанут и внутренние, и внешние угрозы. Кроме давления со стороны Афганистана, в регионе чрезвычайно обострены местные проблемы, в том числе, имеющие исторический характер. Надо сказать, что у Узбекистана перманентные конфликты со всеми странами региона. Наиболее актуальная из них – водная. С позиции интересов России, наиболее важным представляется конфликт интересов Узбекистана с Казахстаном. Этот конфликт имеет давние корни противостояния кочевников и оседлых земледельцев, когда предки казахов периодически грабили соседей, а ханы и правители были сплошь выходцы из кочевой среды. Сегодня между Узбекистаном и Казахстаном существует неприкрытое соперничество за региональное лидерство. Необходимо подчеркнуть, что причиной многих политических антиказахских эскапад Каримова является в немалой степени неприятие выбора Россией в качестве главного регионального стратегического партнера именно Казахстана.

Следует отметить, что практически все государства региона являются вариациями на тему квазигосударств. Закон «исторической колеи развития», конечно же, справедлив для каждого из них, однако ни одно, повторяю, не создало нации современного типа, да и с идентичностью большой, как говорится, напряг. Опусы самородков-историков, замешанные на сказках и фантазии авторов, самым примитивным образом оболванивают простой народ. Нет у центральноазиатских государств и шансов на построение справедливого общества. Основная часть титульных народов живет в глубокой нищете, за исключением, возможно, Туркмении, где народу от «ханских» щедрот обеспечивается минимальная потребительская корзина. Народ просто-напросто не знает, как жить по-другому.

Не является здесь исключением и Казахстан, которому, благодаря хорошо поставленной пиар-кампании, удается создать эффект процветания и мудрого правления. Реально, однако, внутренняя политика в Казахстане если и отличается от политики соседей, то лишь в нюансах. Да, в Узбекистане ставят памятники басмачам, заносят курбаши (главарей басмаческих банд) в официальный мартиролог национальных героев и уничтожают следы русского присутствия. Но и в Казахстане проводится та же политика, переименовываются города, улицы… Известного фашистского приспешника Мустафу Чокая объявили национальным героем, сняли о нем фильм. И разве ничего не говорит о внутренней политике выезд из Казахстана за годы независимости 5-6 миллионов человек нетитульных национальностей, самая большая доля из которых - русские?

Не делаю здесь даже намека на попытку рассказывать страшилки. Считаю, что, по большому счету, каждая страна и каждый народ вправе сами определять, кто у них герой, нравится это кому-то или нет.

В конце концов, последствия такой политики приходится расхлебывать самим ее творцам. Ни Узбекистан, ни Таджикистан, ни Киргизия не могут прокормить своих граждан, миллионы которых мигрируют в Россию. Больше 400 тысяч киргизов приняли российское гражданство, так как своя страна не в силах дать им работу. И Казахстан тоже начинает пожинать горькие плоды своей политики. Это и мощные общественные взрывы на западе страны, где выдвигаются не только социальные требования, но и звучат призывы сепаратистского толка от своих же, казахов. Вылезла наружу проблема исламского терроризма. Но министерство культуры, тем не менее, публикует проект закона о языках, радикально дискриминирующих русский язык и русских. Притом что государство просто физически не способно решить эту проблему.

Однако Россия молча проглатывает все унижения. Пока в российской политике превалирует лексика прошлого о вечной дружбе «братских» народов. Сегодня кроме кривой ухмылки такая фразеология ничего вызвать не может. Да и помнят об этом прошлом только немногие люди старшего возраста.

В странах региона, где средний возраст населения составляет где-то 25-26 лет, молодежь и слов-то таких не знает, да и выросла на антироссийской пропаганде, где Россия и русские представляются «проклятыми колонизаторами» и по определению всем должны.

Именно такая аморфная, размытая политика, когда вместо защиты национальных интересов Россия сюсюкает и заигрывает с местными элитами, приводит к ситуации, в которой рост национализма происходит бурно и с неадекватными требованиями, как в сегодняшней Киргизии. Где один из кандидатов в президенты, некий Мотуев, уже составил послание к лидерам России с требованием выплатить 100 миллиардов долларов компенсаций за один из эпизодов столетней давности. И если в недалеком прошлом киргизы отличались наибольшей толерантностью в межэтнических вопросах среди народов региона, то теперь картина иная.

Повторяю, Россия, безусловно, имеет стратегические интересы в регионе. Кроме того, именно через Центральную Азию проходит почти весь афганский героин. Вполне очевидно, что наркотрафик в странах региона организуется под крышей официальных структур. Именно этим объясняется его неуязвимость. В российской прессе чуть ли не главным действующим субъектом наркоторговли представляют Киргизию.

Никто не умаляет роли Киргизии в наркоторговле, но достаточно посмотреть на карту, чтобы увидеть, что начинается наркотрафик в Таджикистане, а поступает в Россию через Казахстан. Россия массово теряет молодежь, и что? Да ничего! Казахстан - стратегический партнер России, и ни о наркотиках, ни о террористах ни слова.

В силу чего мы склонны согласиться с экспертной оценкой Акаева, на которую ссылались выше? Не потому, конечно, что титульные элиты озабочены благосостоянием своих граждан. В плане решения социальных вопросов шансы стран региона безрадостны, и проблема для элит в том, что бесконечно такая ситуации продолжаться не может. Будет ли это тянуться пять лет, как в Киргизии, или 25, конец неизбежен. События этого года в арабском мире убедительнее, чем Карл Маркс и Владимир Ильич. И события эти страшны не сами по себе, а тем, что все «мубараки» и «каддафи» потеряли и власть, и деньги. Деньги! Вот ответ на все вопросы. Нет никакого секрета в том, что властные элиты всех стран несметно богаты. Даже в Киргизии сплошь не бедные люди, а в том же Казахстане далеко не редкость мультимиллионеры и миллиардеры. Проблема сохранения, спасения личных состояний - одна из ключевых причин, по которой местные элиты рано или поздно, добровольно или вынужденно, но придут к интеграции с Россией, и российской политической элите, в свою очередь, надо быть готовой к развитию такой ситуации. Но не ищите в этом «великую любовь» к России или персональную преданность кому-то из ее лидеров.

Гарантии именно такого развития событий, разумеется, нет. В регионе достаточно заметна активность Турции, реанимирован, казалось бы, умерший пантюркизм. Турция строит школы по всему региону, обучает студентов в исламских учебных заведениях - и у себя в стране, и в странах региона, активно ведет здесь бизнес. Идея большого Туркестана раз за разом поднимается в интернете и в печатных СМИ.

Идею большой Центральной Азии муссируют американцы, у которых в странах региона изрядное количество неправительственных организаций. Понятно, никто из них не готов вкладываться в регион подобно советской России. Но и Россия сегодня не в состоянии вести подобную политику, да и российский народ не имеет никакого желания жертвовать своим благополучием ради очередной мифической интернациональной солидарности.