После распада Советского Союза в регионе Каспийского моря образовалась новая геополитическая и геоэкономическая реальность. Появилось четыре новых государства, в связи с чем возникла необходимость рассматривать вопрос о разделении данного водоема и связанное с этим использование и распределение ресурсов. Разделение Каспийского моря и формирование правового статуса стало весьма сложным процессом.
Страны, граничащие с этим водоемом, имеют разные позиции по данному аспекту. Не вдаваясь в подробности относительно позиций каждой из стран, стоит отметить лишь ограниченное количество правовых документов, которые все же удалось заключить прибрежным странам. Первым таким документом стало подписанное между Казахстаном и Россией в июле 1998 года соглашение о разграничении дна Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование. В мае 2002 года эти страны также подписали протокол к этому соглашению. Это соглашение стало основой для подписания 29 ноября 2001 года подобного документа между Казахстаном и Азербайджаном, согласно которому эти страны согласовали разделить дно Каспия на граничащие национальные сектора Каспийского моря. Соответственно, 27 февраля 2003 года был подписан и протокол к этому соглашению. Всего спустя несколько недель Казахстан, Азербайджан и Россия заключили 14 мая 2003 года соглашение о точке стыка линий разграничения сопредельных участков дна Каспийского моря. Что касается документов, согласованных и подписанных со стороны всех прибрежных стран, то таковым является Рамочная конвенция по защите морской среды Каспийского моря, заключенная в ноябре 2003 года. С тех пор новых соглашений по разделению Каспийского моря между прибрежными странами подписано не было.
Вопросами сохранения, рационального использования и управления совместными запасами водных биоресурсов Каспийского моря займется специальная комиссия прикаспийских государств - это предусмотрено проектом соглашения, которое согласовали Россия, Азербайджан, Казахстан, Туркмения и Иран. Документ подготовлен в соответствии с договоренностями, зафиксированными в протокольном решении президентов этих стран по итогам Третьего каспийского саммита, состоявшегося 18 ноября 2010 года в Баку.
Комиссия, в частности, будет ежегодно определять общие допустимые уловы совместных водных биоресурсов и распределять их на национальные квоты, регулировать промысел и сохранение совместных водных биоресурсов на основе ограничений промысла, утверждать правила рыболовства этих ресурсов, утверждать и координировать согласованные программы научно-исследовательских работ по совместным водным биоресурсам, устанавливать периодичность проведения таких работ, а также определять экспортные квоты в отношении осетровых видов рыб и продукции из них.
Предполагается, что соглашения будет подписано на Четвертом каспийском саммите, который состоится в сентябре 2014 года в Астрахани. Документ подготовлен межведомственной комиссией по водным биоресурсам Каспийского моря. Она учреждена в 1992 году. Иран присоединился к ней в 2002 году. Комиссия является единственным легитимным механизмом по управлению водными биоресурсами Каспийского моря, существующим в настоящее время.
Готова ли прикаспийская пятерка уладить свои противоречия на предстоящем саммите в Астрахани?
29 сентября 2014 года войдет в историю как начало четвертого саммита прикаспийских государств в Астрахани. Конечно, ожидать, что это событие поставит точку в споре о политико-правовом статусе Каспия, ведущемся долгие двадцать лет, не приходится.
Вместе с тем, нельзя не замечать и очевидные сдвиги в обнадеживающем направлении. Так, Иран настаивая на равнодолевом делении Каспия, соглашается с доводами о разграничении дна моря и его акватории, исходя из принципов взаимного удовлетворения сторон.
Азербайджан, говоря о модифицированной срединной линии, оставляет возможность прокладывать ее исходя из конкретных договоренностей между сторонами — даже если они в конечном итоге потребуют отклониться от принципа срединности. Но в то же время решение может полностью полагаться на интересы сторон и не ограничивать их суверенные права на подавляющую часть тех территорий, которые они считают своими.
Ни Баку, ни Ашхабад не обсуждают прокладку Транскаспийского трубопровода в практической плоскости. В последнее время прогресс появился и в определении методов преодоления существующих разногласий. Так, спорные для двух сторон вопросы по Каспию выносятся на межправкомиссии (азербайджано-иранская, азербайджано-туркменская), где они обсуждаются в конструктивном ключе и более детально, чем расширенным составом участников на заседаниях экспертных групп каспийской пятерки. Но даже в этих форматах согласование позиций договаривающихся сторон идет медленно. Что касается проблемы прокладки Транскаспийского трубопровода, которая периодически преподносится в негативном свете другими участниками пятерки, стоит отметить: ни Баку, ни Ашхабад не обсуждали и не обсуждают реализацию этого проекта в практической плоскости.
Вместе с тем стороны не скрывают, что противоречия по спорным месторождениям и отсутствие окончательного решения по статусу Каспия не являются препятствием на пути к воплощению этой идеи.
В повестке саммита важное место отводится вопросам безопасности. Но в процессе их решения страны Каспия волей или неволей сталкиваются с проблемой милитаризации водного пространства.
Укрепление военного потенциала стран каспийской пятерки — в разумных масштабах, пропорциональное, учитывающее экологические и экономические свойства региона — вполне оправданно с точки зрения национальных концепций безопасности.
Военно-политическое доминирование на Каспии недопустимо и не соответствует долгосрочным интересам стран региона
Военно-политическое доминирование на Каспии абсолютно недопустимо и не соответствует долгосрочным интересам стран региона. В сложившихся условиях важно определить принципы взаимодействия между военно-морскими флотилиями и службами береговой охраны каспийских стран для борьбы с общими рисками и проблемами — трафикингом, браконьерством, наркотрафиком, терроризмом и пр. Нужна для этого взаимодействия и совершенствующаяся политико-правовая база.
Каспийский регион уже давно рассматривается как один из перспективных центров экономического роста на планете. Наличие в его пределах огромных запасов углеводородного сырья и интерес к ним со стороны ведущих экономик мира гарантируют региону стабильную геополитическую значимость на протяжении многих десятилетий.
Поэтому сегодня задачей Азербайджана, Казахстана и Туркменистана является оптимизация присутствия внешних — в том числе и политических — игроков в Каспийском регионе, чтобы они не тормозили развитие внутреннего сотрудничества во всех сферах и направлениях.
Похоже, сегодня, говоря о сотрудничестве на Каспии, все страны бассейна соглашаются, что худой мир лучше доброй ссоры — и конструктивному взаимодействию нет, и не может быть альтернативы.
Но одного этого в условиях меняющейся политики уже недостаточно. Надо предлагать более прочные и долгосрочные схемы, которые выводили бы партнеров по диалогу на решение самого главного вопроса каспийской повестки – статуса. Готовы ли прикаспийские страны найти ответ, мы узнаем уже очень скоро.
Четвертая международная конференция о военно-политической безопасности на Каспии «Парадигмы международного сотрудничества на Каспии: военно-политический аспект», открылся в Актау 17-го сентября сего года.
В сообщении организаторов форума говорится, Каспийский регион, объединяющий вокруг уникального закрытого водного пространства пять стран - Азербайджан, Иран, Казахстан, Россию и Туркменистан, является одним из важнейших узлов евразийской и мировой геополитики и геоэкономики.
«Будучи сложным и сам по себе, объединяя различные политические системы каспийских стран, являясь узлом переплетения различных цивилизационных общностей, он привлекает к себе огромное количество интересов внерегиональных игроков мировой политики и, в силу этого объективно обладает высоким конфликтогенным потенциалом», - отмечается в сообщении.
В ходе конференции участники обсудили вопросы по следующим темам: основные угрозы и риски для Каспийского региона, в ближайшей и среднесрочной перспективах, в контексте происходящих геополитических изменений; готовность стран региона к противодействию нетрадиционным угрозам и рискам; перспективы обеспечения региональной безопасности с учетом разновекторности военно-политических приоритетов стран «каспийской пятерки».
Наряду с этим участники форума оценят потенциал решения конфликтных вопросов переговорным путем и военного сотрудничества каспийских стран; вероятность воздействия на ситуацию в Каспийском регионе со стороны географически сопрягающихся конфликтных зон (Ближний Восток, Кавказ, Афганистан, Причерноморье и др.), а также обсудят региональные аспекты информационной безопасности.
Россия, так и Иран также не рассматривают в качестве угрозы своих соседей. Кроме того, с точки зрения их экономических интересов, Каспийское море не является для них приоритетным регионом. Основные залежи энергоресурсов России и Ирана располагаются за пределами Каспия. Поэтому вопрос обеспечения безопасности экономических интересов этих стран не стоит на первом месте. Главным фактором определения приоритетов безопасности на Каспийском море, это предотвращение присутствия третьих стран на Каспии, в первую очередь США, а в последнее время, проводящего весьма активную политику в регионе Китая. Россия и Иран рассматривают регион Каспийского моря как «мягкое подбрюшье», через которое в случае западного военного присутствия в водоеме общая безопасность стран будет весьма уязвима.
В свою очередь, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан не заинтересованы в осложнении отношений со своими основными соседями по региону. Понимая обеспокоенность основных факторов на Каспийском море, эти страны приняли ряд мер, которые гарантировали невозможность развития сценария нежелательного для России и Ирана. Словом, Азербайджан принял закон о не допущении размещения на территории страны зарубежных военных баз и использования своих аэропортов с целью их использования против третьих стран. Кроме того, 16 мая 2005 года, Азербайджан и Иран подписали Меморандум о сотрудничестве в военной сфере, согласно которому обе страны обязуются не размещать на своей территории военные базы стран, враждебных противоположной стороне. Кроме того, 25 мая 2011 года Азербайджан вступил в Движение Неприсоединения, тем самым подразумевая, что желает сохранять нейтралитет, не собирается вступать в какой-либо военный альянс.
Что касается Казахстана, то эта страна является членом Организации Договора о Коллективной Безопасности вместе с Россией, что само по себе является гарантией синхронизации решений по вопросам безопасности с этой страной. К тому же Советом ОДКБ принято решение, по которому военные базы третьих стран на территории государств ОДКБ размещаются лишь с согласия всех участников. Также как и соседи по Каспию, Туркменистан, благодаря своей политике нейтралитета, предотвращает возможность размещение военных баз третьих стран на своей территории.
Как видно из указанных фактов, милитаризация в регионе Каспийского моря никак не связана с возможными встречными угрозами прибрежных стран. Ни одна из стран в долгосрочном плане не воспринимает своего соседа по Каспию как потенциального противника. Более того, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан сделали все, чтобы свести к минимуму беспокойство основных факторов региона — России и Ирана, по вопросам присутствия третьих сил. Поэтому можно констатировать факт того, что милитаризация региона имеет автоматический и рефлексивный характер, формирующийся в соответствии с ростом экономических возможностей стран. При этом, несмотря на рост военно-морского потенциала всех стран, между ними сохраняется некий паритет, сформировавшийся в начале 90-ых годов после распада СССР. Как следствие, укрепление военного потенциала прибрежных стран не является основой для возможных конфликтов между странами Каспийского моря.
Оставаясь на позициях нейтралитета и сдержанно относясь к идее более тесной интеграции с ЕАЭС, в Ашхабаде, тем не менее, не забывают о развитии контактов с Россией, оценивая характер двустороннего партнёрства как стратегический. Как представляется, это вовсе не дипломатическая фигура речи – обмен мнениями между нашими странами по актуальным вопросам, представляющим взаимный интерес, носит весьма плотный и многоуровневый характер. Так, 8-11 сентября в туркменской столице состоялась двусторонняя встреча в формате круглого стола, посвященная развитию взаимовыгодного сотрудничества в нефтегазовой отрасли. Ранее данный вопрос обсуждался на заседании туркменского правительства (с участием главы государства), по итогам которого было объявлено о проведении ряда двусторонних переговоров и встреч с участием руководителей и представителей крупных российских компаний, специализирующихся в данной сфере. Господин Бердымухамедов отметил, что встреча с представителями российского ТЭК даст хорошую возможность для обмена передовым опытом, обсуждения актуальных направлений и перспектив партнерства.
Некоторые грани опыта прикаспийской страны, информация из которой не так часто появляется в популярных российских СМИ, весьма примечательны. Например, Туркменистан – пожалуй, одна из немногих (если не единственная) из стран бывшего СССР, где сохраняется полноценное государственное регулирование национальной финансово-экономической системы.
Следует обратить внимание и на то обстоятельство, что, в отличие от других прикаспийских стран, Туркменистан (равно, как и Иран) не участвует в многонациональных консорциумах по освоению нефтегазовых ресурсов и их экспорту. Руководство республики предпочитает заключать двухсторонние соглашения с «углеводородными» инофирмами. А растущие доходы от экспорта нефти и газа направляются (опять-таки, как и в Иране) – не менее 40% их объема – в развитие национальной нефтегазохимии. Причем по темпам роста производства и экспорта этой продукции Туркменистан занимает первое место в СНГ и в целом в экс-СССР с начала 2000-х годов.
Комментарии