Если мы говорим о высоком, то замечу, закономерно, что без низкого здесь не обойтись. Конечно, низким можно назвать положение обывателя по отношению к власти. Но можно пасть еще ниже. Утверждаю, что цивилизация убивает свободу слова. Попытаюсь доказать на бытовом уровне. В давние советские времена осень, помимо фруктов-овощей, различных продуктовых заготовок на зиму, оставалась в памяти словом и делом под названием «подписка». На заводах и фабриках, в учреждениях и конторах, в школах и вузах, так называемые уполномоченные «охватывали» всех учащихся и работающих подпиской. У обывателя был выбор, какие газеты и журналы на минимальную сумму он должен выписать себе. Отговорок типа «денег нет» не существовало. До получки, так называлась оплата труда, в долг выписывалось несколько периодических изданий, которые тебе, детям и внукам приносил почтальон. Коммунистам – газету «Правда», комсомольцам – «Комсомольскую правду», пионерам «Пионерскую правду», а ходившим в детский сад «Мурзилку». Либералы подписывались на газету «Известия», женщины на журнал «Работница и «Крестьянка». А теперь подумайте, куда девать это обилие бумаги? Ну, один раз в год пионеры собирали макулатуру. А остальное? Вот здесь-то и начиналась Свобода Слова с заглавной буквы.
Население все больше жило в коммуналках. По субботам – всей семьей в общественную баню. Ежедневно, ранним утром, мужчины в одинаковых сатиновых трусах «семейных» – на высокой скорости во двор. Открою страшную тайну. Туалетная бумага обозначалась понятием «дефицит». Унитазов в квартирах не было. Во дворе барак-уборная, в которой, на гвоздиках, висела аккуратно нарезанная печатная пресса. Вот здесь-то и проявлялась свобода слова. Народная смекалка сформулировала даже призыв: «Газеты – в клозеты!» Обыватель выражал свои приоритеты. И его нельзя было обвинить в антипатриотизме. У одного на гвоздике «Правда», у другого «Известия», у третьего «Труд». У каждого персонально портреты членов политбюро. Их нельзя было использовать по назначению, поэтому они украшали фанерные стены сортиров, как свидетельство политической грамотности использующих помещение. Выходишь на свежий воздух из смрада, политминутка завершилась. Сегодня, когда цивилизация касается каждого, газета унитаз только забьет. Не только содержанием, но и качеством бумаги. Поэтому народ идет к воротам власти, чтобы высказать свое, наболевшее. Власть не стремится к отоларингологу и окулисту. Ей выгодно не слышать и не видеть. Она в тиши и сочиняет законы по поводу обуздания обывателя, который раньше, в те давние советские времена, возвращаясь с работы, у бочки с пивом, с кружкой в руках, выговаривал всю глубину и свободы, и слова. А сегодня ему приходится протестовать с плакатами (которые раньше, на демонстрациях-парадах колонны послушно несли, славя власть). Ей, конечно, небезразлично, что граждане не понимают, что она, сидя в тепле и уюте, надрываясь, формулирует эту «свободу». Она и ест, вместо голодных, и отдыхает за уставших, вещает правильные слова и думает правильные мысли за всех, неся этот тяжкий груз. Наблюдается четкая градация: одни пишут законы, которые будоражат таких же, но других, будто в самодеятельном спектакле. Все проигрывается, как по нотам, Только обыватель под ногами вертится и у тех, и у других, верящих, что без их противостояния и перепалки жизнь будет пресной и скучной. А так … пусть население поглазеет…
Интересная картина вырисовывается сегодня. Население разделилось на благочестивых и циничных. Никаких закономерностей. Несколько слов о том, что дорого. Давно (кажется, уже об этом уже писал?), в дни, а точнее ночи, первой революции, благие намерения плавно перетекли в грабежи. Рано утром, 25 марта, приезжаю в родной университет и вижу своих студентов, охраняющих главный корпус. На вопрос, что они делают, получаю исчерпывающий ответ, что всякая сволочь не переступит порог родного вуза и не осквернит его. Долго еще я вспоминал этот случай, иллюстрирующий атмосферу, в которой помимо профессии обретают студенты навыки отношения к окружающему миру. Я бы сказал, что так формируется гражданин, но это будет слишком пафосно, но правдиво по сути. Мне ответят, что не каждый, но если есть хоть один, то хлебом «любви к отеческим гробам», устлан путь к пониманию, что «это моя страна». Это звучит пафосно. Надеюсь, это пафос не ложный, которого следует стыдиться. Наступает осень, новые молодые люди заполнят университетские аудитории. Какими они будут? Во время общего сиденья вновь возгордился своими выпускниками, которые, помимо профессии, ощутили и воплотили свои лучшие добросердечные черты. Фамилии не называю. Только имена. Из множества – два: Кристина и Гульнура. Каждая нашла возможность применить свою энергичную сущность. Первая объединила людей, разных по характеру и менталитету в возможностях накормить и одеть тех, кто круглосуточно, будто революционеры, борется против короновирусного врага. Вторая, опять же, объединила разных незнакомых граждан в возможностях хоть чем-то сделать жизнь рискующих ею, более комфортной...Конечно, не только они, конечно, они уже взрослые и самодостаточные, но хочется наивно думать, что университет – КРСУ – кафедра международной журналистики – преподаватели – своим общением тоже оказались в череде всего, что подвигло этих чудных дев и других, подобных, почувствовать необходимость помочь тем, кто на пределе сил, трудится днем и ночью.
Таковы наши будни, проявляющие, как писал поэт, «рентгеновский снимок души».
…а вы говорите….
…Вот так и живем.
Фото на превью:Facebook, Кристина Босивская.
Комментарии