Во всей сложности и многогранности современных мировых процессов Китай все отчетливее занимает лидирующие позиции. Свои статусы члена СБ ООН и мирового ядерного клуба, одной из ведущих космических держав, самой густонаселенной «фабрики планеты» и владельца половины мировых валютных запасов Китай устойчиво пополняет новыми геоэкономическими и геополитическими достижениями, постоянно расширяя зону своих интересов от Тихого океана до Атлантического и от Арктики до Антарктики. В 2013 году Китай впервые обогнал США по объему внешней торговли – тенденция, которая сохраняется и по сей день. Для того, чтобы приблизиться к пониманию роли и места КНР как фактора силы в современном мире в контексте его внутренней и внешней политики и попытаться реально определить контуры будущего в этом разрезе, мы провели интервью о Китае с заместителем председателя Консультативного совета по внешней политике МИД Республики Казахстан, главным научным сотрудником Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК, востоковедом-синологом Константином Сыроежкиным.
- Уважаемый Константин Львович, хотелось бы начать разговор с управленческой и экономической составляющей внутренней и внешней политики КНР. В 2013 году обновилось государственное руководство Китая, прошел 3-й Пленум ЦК Компартии КНР 18-го созыва, который закончил процесс передачи власти от четвертого пятому поколению китайских руководителей. Устойчива и эффективна ли китайская политическая система на сегодняшний день и конкретно после смены высшего руководства?
- Проблема в том, что процесс передачи власти от четвертого поколения к пятому пока все еще не завершен. Кадровый состав ЦК КПК, Политбюро ЦК КПК, Центрального военного совета и Центральной комиссии по проверке дисциплины это результат компромисса между двумя крупными элитными группировками: так называемыми «принцами» и «комсомольцами». Хотя это деление достаточно условное.
Скорее всего, окончательная смена элит произойдет в 2017 году на XIX съезде КПК. Из 25 членов Политбюро ЦК КПК 18-го созыва в 2017 году (т.е. ко времени проведения XIX съезда партии) предельного 70-летнего возраста достигнут 11 человек, т.е. половина. Из семи членов постоянного комитета Политбюро ЦК КПК 18-го созыва предельного возраста достигнут четверо. Другими словами, на XIX съезде нас ждет новая ротация кадров и новый состав.
Собственно говоря, именно этим и объясняется некоторая нерешительность нового руководства в проведении реформ (причем, не только политических, но и экономических) и наблюдаемая борьба между элитными группировками.
Хотя, нельзя не признать и того факта, что тандем «Си Цзиньпин – Ли Кэцян» уже сегодня обладают такой суммой полномочий, которой не было ни у их предшественников, ни даже у всемогущего Мао Цзэдуна. Более того, за неполные два годы, прошедшие с XVIII съезда КПК, тандем существенно изменил кадровый расклад в руководстве страны и на региональном уровне. И сегодня, за исключением структур высшей партийной иерархии, в остальных структурах доминируют представители «пятого поколения». Так что, по большому счету, тандему «Си – Ли» ничто не мешает проводить реформы.
Конечно, если не принимать во внимание проблему с «разложением» кадрового корпуса вообще и количеством «разложенцев» среди представителей «пятого поколения» в частности. То, что таковых немало, свидетельствуют цифры о привлеченных к ответственности кадровых работников (в том числе и такой категории, как линдао ганьбу – руководящие кадровые работники) в ходе ведущейся в настоящее время кампании по борьбе с коррупцией.
Не менее существенно и то, что в последние годы в Китае разбогатели очень много людей, в том числе из партийной верхушки. У них очень много денег, и они хотели бы конвертировать деньги во власть. Следовательно, неизбежен процесс формирования региональных элит и их противодействия центру.
- Как Вы оцениваете Си Цзиньпина как лидера и политика?
- Сложный вопрос. Пока Си Цзиньпин не сделал ничего такого, что могло бы характеризовать его как исключительного лидера или политика. Он следует «дорожной карте», оставленной ему в наследство тандемом «Ху – Вэнь». Борьба с коррупцией – один из составляющих элементов этой «карты».
Ничего оригинального не содержит и концепция Си Цзиньпина о «китайской мечте». По сути об этом же говорил еще в прошлом столетии Сунь Ятсен.
Нельзя отнести к исключительно личным заслугам Си Цзиньпина и борьбу с «тиграми» китайской коррупции. Скорее, это необходимость, связанная с борьбой группировок внутри китайского политического класса. Хотя нельзя и не признать решительности и последовательности Си Цзиньпина в этой борьбе.
Единственное, что его отличает от предшественников, это меньшее число «штампов» в выступлениях, более живая речь и частое обращение к истории и традициям Китая. Хотя и здесь, возможно, сказывается новый курс КПК и тенденция к возрождению традиционной культуры Китая и ее использования в современной политической практике. Кстати говоря, и в этом Си Цзиньпин не оригинален. Этим же отличались и выступления Мао Цзэдуна.
А если по большому счету, то пока рано давать оценки новому руководству Китая. Слишком мало прошло времени после его прихода к власти, а потому пока мало сделано. Скорее всего, в полном объеме она начнет себя проявлять после 2017 года, когда в высшем руководстве не останется (или почти не останется) тех, кого относят к категории «консерваторов».
- После 3-го Пленума ЦК КПК в опубликованном по итогам «Постановлении ЦК КПК по некоторым важным вопросам всестороннего углубления реформ» описываются очень серьезные шаги по комплексному реформированию китайской экономики и других сфер жизни. Должна будет создана специальная структура «Центральная руководящая группа по всестороннему углублению реформ» и к 2020 году принести ощутимый результат. Известно ли, какие это будут реформы и как могут отразиться на мировой экономике и политике, на Ваш взгляд?
- Пленум должен был найти рецепты для решения ключевых проблем Китая, обострение которых грозит стране социальными потрясениями, а партии потерей власти. Главные из них растущее социальное расслоение на фоне постепенного торможения экономики; исчерпание возможностей действующей экономической модели; монополизм и неэффективность деятельности государственных предприятий; возникновение «пузырей» в некоторых секторах экономики; угрожающая ситуация с «плохими долгами» региональных властей; ограниченный доступ частного бизнеса к кредитам из-за политики госбанков; тотальная коррупция, победить которую не помогают даже расстрелы; снижение позитивного имиджа КПК и ее способности эффективно управлять государством; большой разрыв в развитии городов и деревень, между доходами горожан и сельчан; проблемы в сферах образования, трудоустройства, медицины, социального обеспечения, жилья, экологии и т.д.
Принятое пленумом «Решение…» состоит из 60-ти пунктов, в которых и описываются предполагаемые реформы. Первый блок реформ касается преобразований в экономической сфере. Пленум утвердил шесть направлений реформирования экономики:
1. Неуклонно придерживаться и совершенствовать основную экономическую систему, что предполагает: совершенствование системы охраны прав собственности; активное развитие экономики смешанных форм собственности и совершенствование системы управления государственным имуществом; продолжение реформы госпредприятий с целью их превращения в модернизированные предприятия и разрушения положения государственных предприятий как естественных монополий; поддержание здорового развития необщественной экономики.
2. Ускоренное совершенствование системы современного рынка, что предполагает: создание честных, открытых и прозрачных рыночных правил; совершенствование важнейших механизмов, определяемых рыночной ценой; создание единого земельного рынка для строительства в городах и на селе; совершенствование финансовой рыночной системы; углубление реформы научно-технической системы и т.д. Главная цель всех этих реформ урегулирование отношений между рынком и правительством с тем, чтобы в распределении ресурсов рынок играл определяющую (цзюэдинсин) роль и вел к улучшению деятельности правительства.
3. Ускорение процесса трансформации правительственных функций – традиционная задача для всех поколений китайских руководителей, начиная с начала 1980-х годов.
4. Углубление реформы системы финансов и налогообложения, для чего предлагается: реформировать систему бюджетного контроля; совершенствовать налоговую систему; создать систему, адаптированную к правам и ответственности за расходы.
5. Создание здоровой системы и механизмов единого развития города и деревни.
6. Создавать новую систему экономики открытого типа.
Второй блок реформ касается преобразований в политической сфере. Как и ожидалось, в политических реформах команда «пятого поколения» китайских руководителей не пошла дальше своих предшественников. Хотя Си Цзиньпин проводит серьезную кампанию, направленную на борьбу с коррупцией, бюрократизмом, формализмом и разложением партийных и административных кадров, тем не менее, он не склонен допускать излишней политической либерализации. Пленум утвердил три направления реформирования политической системы:
1. Укрепления строительства политического строя социалистической демократии, что предполагает: развитие в духе времени системы собраний народных представителей и совершенствование юридической системы китайского специфического социализма; развитие многоуровневой системы широких демократических консультаций; развитие низовой демократии.
2. Стимулирование строительства правового Китая, где «необходимо придерживаться управления государством на основе закона, совместно продвигать политическое и административное управление на основе закона, придерживать комплексного строительства правового государства, правового правительства и правового общества».
3. Укрепление системы ограничений и контроля за применением власти, что предполагает: формирование научно выверенной системы ограничения властных полномочий и механизмов согласования; ограничение властных полномочий центрального и местных правительств и их рабочих органов, повышение уровня транспарентности и законности в их деятельность; противодействие коррупции и разложению кадровых работников, в том числе посредством реформирования системы партийного дисциплинарного контроля; противодействие формализму, бюрократизму, гедонизму и раскошеству.
Третий блок – реформы в социальной сфере. Хотя блок социальных реформ представлен в «Решении…» не столь объемно, как такого заслуживают современные социальные проблемы Китая, тем не менее, предлагаемые реформы охватывают почти все наиболее актуальные проблемы. В этом блоке предлагается два направления социальных реформ:
1. Продвигать реформы и инновации в социальной сфере, путем чего предполагается разрешить наиболее актуальные проблемы, непосредственно затрагивающие интересы народа, предоставить обществу многообразные услуги, еще лучше удовлетворить потребности народа. Это – вопросы образования, здравоохранения, жилья, трудоустройства, справедливого распределения доходов, социального обеспечения и т.д.
2. Обновить систему социального управления. Для этого необходимо, обращая внимание на коренные интересы широких народных масс, максимально укрепляя факторы гармонии, усиливая социальное развитие, повышая уровень социального управления, всесторонне продвигать строительство безопасного государства, обеспечивать государственную безопасность, защищать спокойную жизнь народа и поддерживать общественный порядок.
Отдельные блоки касаются реформ в области культуры, экологии, обороне и безопасности, а также в области партийного строительства.
С точки зрения организационного обеспечения реформ было принято решение сформировать два новых органа в структуре ЦК КПК: Комитет (Совет) государственной безопасности и Руководящую группу по всестороннему углублению реформ, ответственную за комплексное планирование реформ, единое планирование и согласование, комплексное проведение и обеспечение контроля. Обе структуры уже сформированы. Обе возглавляет Си Цзиньпин. Насколько эффективной будет их работа, покажет время, однако, они во многом дублируют функции входящих в структуру Госсовета Министерства общественной безопасности и Министерства государственной безопасности, а также Комитета по реформам.
Что касается влияния этих реформ на мировую экономику и политику, для китайского руководства этот вопрос вторичен. Реформы преимущественно ориентированы на решение актуальных социально-экономических и политических проблем. Если их удастся минимизировать (решить их окончательно невозможно в принципе), Китай станет сильнее, со всеми вытекающими отсюда следствиями для мировой экономики и политики. Если нет, то не исключен социально-экономический, а возможно и политический кризис, который приведет к непредсказуемым последствиям в мировой экономике и политике.
Единственное исключение – это реформы в области открытости. Теперь Китай не просто хочет купить, скажем, угольный разрез, или построить завод, или просто вложить деньги в какой-то проект. Китай предлагает, к примеру, создать «под ключ» инфраструктуру целых регионов. Такие проекты есть по Западной Сибири в России, в Никарагуа, государствах Центральной Азии и многих других странах.
- Отдельно хотелось бы спросить об экономической стратегии КНР и о том, что может помешать Китаю стать первой экономикой мира, какие внутренние и внешние факторы?
- Если говорить об экономической стратегии в целом, то сегодня она базируется на четырех "китах": внутреннем потреблении, инновациях, инвестициях и экспорте. Причем, в последние годы основной акцент делается на внутреннее потребление.
Пока должного эффекта эта модель не дает. Задача "пятого поколения" – сделать так, чтобы новая модель развития привела к улучшению благосостояния всего населения КНР, а не только избранной его части. А раз так, то необходимо поддержание на должном уровне благосостояния населения через увеличение заработков, грамотную налоговую политику и создание реальной системы социального страхования. Все это требует больших средств, а, следовательно – более быстрого развития экономики. В реальности же темпы экономического роста замедляются, а конкурентные преимущества Китая сокращаются.
Вторая проблема – поддержание социально-политической стабильности в стране, решение проблемы обеспечения социального равенства и сокращение растущего разрыва в доходах. Значительная часть населения не удовлетворена итогами реформ. Все большее число людей задаются вопросом о том, как так получается, что в идущем по социалистическому пути развития Китае становится все меньше социализма; имущественное и социальное расслоение не сокращается, а увеличивается; проблема бедности решается с большим трудом, а число миллиардеров и миллионеров стремительно растет; государство постоянно борется с коррупцией и произволом чиновников, а жизнь убеждает в том, что мздоимство и вседозволенность в чиновной среде процветают; почему в социалистическом Китае образование и качественная медицинская помощь становятся все менее доступными простому люду, а более 260 млн. молодых крестьян вынуждены в поисках работы мигрировать в города.
Еще один вызов – необходимость выхода Китая на качественно новый уровень развития и сохраняющаяся архаичность социальной структуры населения КНР. Демонстрируя впечатляющие темпы экономического роста, в плане социальной структуры населения КНР остается отсталым по современным меркам государством. Именно данное обстоятельство является "ахиллесовой пятой" современного Китая и создает базу для выводов некоторых экспертов, предрекающих скорый и неизбежный его крах.
Наконец, главная задача на ближайшую перспективу – повысить позитивный имидж КПК и ее способность управлять государством и обществом, а также добиться единства хотя бы в партийных рядах.
Если говорить о внешних факторах, то их достаточно много, но все их можно объединить одним тезисом – сильным Китай видеть никто не желает. Ни его соседи и партнеры, ни его оппоненты и конкуренты. Хотя нельзя не признать того факта, что сильный Китай – это вызов, а слабый и распадающийся Китай – это угроза, особенно для его соседей.
- Что имел ввиду Си Цзиньпин, говоря фразу «все лакомые куски уже съедены — теперь надо грызть твердые кости»?
- Проблема в том, что конкурентные преимущества Китая, которые, собственно говоря, и обеспечили «китайское экономическое чудо», практически исчерпаны. При этом количество социально-экономических и в особенности политических проблем не только не уменьшилось, но существенно возросло. Причем, как я уже говорил, часть из них не имеют решения.
Однако, как-то решать эти проблемы необходимо. И, по-видимому, именно это подразумевал Си Цзиньпин. Тем более, что сегодня китайский социум серьезно изменился, а планка социальных ожиданий значительно поднялась. Отсюда и значительное число социальных протестов, которые делают проведение социально-экономических, а частично и политических реформ сверх актуальной задачей. Особенно, если иметь в виду, что в некоторых социальных протестах выдвигаются не только экономические требования, а протестанты требуют смены местного партийного руководства.
- В Постановлении есть речь об ослабление госконтроля рынка в Китае – что это за ход или стратегия властей?
- Нет никакого намека. В «Решении…» об этом говорится открытым текстом. Собственно говоря, весь блок социально-экономических и политических реформ направлен именно на это. Одна из целей предполагаемых реформ звучит следующим образом: «Решительно взяться за то, чтобы в распределении ресурсов рынок играл определяющую роль, углублять реформу экономической системы. Поддерживать и совершенствовать основную экономическую систему, ускорять совершенствование и модернизацию рыночной системы, системы макроконтроля, экономической системы открытости. Ускорять трансформацию модели экономического развития, ускорять строительство инновационного государства, стимулировать процесс превращения экономики в более эффективную, более справедливую, способную к более устойчивому развитию».
- С 2010 года Китай стал второй экономикой мира. Можно ли в полной мере считать это «экономическим чудом» - или Китай все же без чудес?
- Это – результат двух составляющих. Во-первых, динамичного развития Китая, особенно на фоне мирового финансово-экономического кризиса 2007-3009 годов. Во-вторых, проблем в США и странах Еврозоны.
Так что, здесь нет никаких чудес. Хотя, нельзя не признать, что в настоящее время и в Китае наблюдается экономический спад, пусть пока и несущественный.
- Реально ли юаню стать мировой или резервной валютой?
- Я не верю в такую перспективу. Ни резервной, ни в особенности мировой валютой юань в ближайшей перспективе не станет. Для этого необходимо соблюсти много условий, ряд которых для Китая просто невыполнимы.
Хотя, не подлежит сомнению, что объемы торговли в юанях будут неуклонно расти. Народный банк Китая заключил SWOP-соглашения о взаимной торговле и инвестициях в нацвалютах на общую сумму порядка $300 млрд. с Центробанками 19 стран (в частности, с азиатскими странами и БРИКС).
Тем не менее, пока доля юаня в мировой торговле не столь значительна, хотя он и вышел на второе место, потеснив евро. В прошлом году она составила 8,66% (евро – 6,64%, доллар – 81,08%). По частоте использования в качестве универсального платежного средства (то есть не только в торговле, но и при совершении финансовых трансакций, размещении на депозитах в банках) по-прежнему лидируют евро и доллар. На них приходится по 34,69% и 38,12% этих объемов, тогда как доля юаня составляет лишь 0,84%.
- Эксперты отмечают, что, может быть, это простое совпадение, но в конце 2014 года Китай объявил о сокращении вложений в государственные бумаги США в размере 47,8 миллиарда долларов (общая сумма составляет 1,27 триллионов долларов).1 А в отчете агентства Gold Survey 20142 сообщается о самом большом перемещении золота в истории в 2014 году – разумеется, в сторону Китая. Аналитики задают вопрос – не говорит ли это о деамериканизации?
- Не вижу никакой интриги. Китай периодически продает, а периодически покупает государственные бумаги США. Нормальная биржевая торговля. Однако, избавиться от всех этих бумаг, как и изменить валютную корзину своих золотовалютных резервов он не может. Она по-прежнему состоит главным образом из долларов. По данным Народного банка Китая, на конец 2013 года официальные запасы золота Китая по-прежнему остались на уровне 1054 тонн, составляя лишь 1,2% золотовалютных резервов.
Что касается золота, то действительно потребление золота в Китае в 2013 году составило 1176,4 тонн, что на 41,36% выше прошлого года. Однако, во-первых, нужно иметь в виду, что из всего объема приобретенного Китаем на мировом рынке золота покупки частного сектора составили 26%. Причина – снижение мировой цены золота, что «подогрело» желание граждан приобрести его. Во-вторых, из 1176 тонн 716,5 тонн приходятся на золотые украшения, прирост составил 42,52%, золото в слитках – 375,73 тонны, что на 56,57% выше, чем за аналогичный период предыдущего года; промышленное золото – 48,74 тонны, на 0,23% ниже, чем за аналогичный период предыдущего года.
- По последним данным, государственный долг США составляет более 18 триллионов долларов. 3. Самым крупным держателем американского долга остается Китай. Чем чревато, если Китай в раз потребует долги от Штатов? И почему он этого не делает? Каково Ваше профессиональное мнение? Всему свое время?
- Во-первых, у США нет столько золота, чтобы оплатить даже долг Китаю. Думаю, что в Китае это понимают, а потому не ставят задач, которые невозможно реализовать. Во-вторых, США – основной внешнеторговый партнер Китая. И хотя США не очень желают продавать Китаю необходимые ему ноу-хау и технологии, тем не менее, что-то продается. И одна из причин заключается в том, что Китай является основным держателем государственных бумаг США. В-третьих, это обстоятельство, а также нестабильность доллара позволяют Китаю вести торг с США по поводу заниженного курса юаня.
- Опираются ли китайцы в создании экономического благополучия своей страны и общества на традиции сейчас?
- Безусловно, это – одна из главных отличительных черт политики как «четвертого поколения» китайских руководителей, так и сегодняшнего руководства. Мечта об обществе «Великого единения» (Датун) всегда оставалась в арсенале китайского руководства, когда нужно было мобилизовать созидательную энергию народных масс.
Причем, вполне очевидно, что чем дальше Китай уходит от «социализма» в трактовке Мао Цзэдуна, тем больше в политике КПК появляется элементов конфуцианства. И это вполне естественно, миф необходимо чем-то питать, особенно в условиях, когда разрыв между ожиданиями и реальностью начинает расширяться, а объединяющая общество национальная идея перестает работать на созидание и единение.
- Полезен ли опыт Китая по борьбе с коррупцией?
- Коррупция в Китае была всегда, это своего рода традиция. А потому и отношение к ней было различным. Некоторые опросы даже показывают терпимое отношение к коррупции со стороны населения, которое справедливо полагает, что «не подмажешь – не поедешь». И бороться с этим явлением на низовом уровне, наверное, бесполезно. Особенно в условиях, когда значительной части чиновников закон не указ, а понятие гуаньси (отношения, связи) занимает в ментальности любого китайца одно из первостепенных мест.
В Китае коррупция базируется преимущественно на клановом или корпоративном принципах. По сути дела, это именно то, что и называется гуаньси. Без этого нет ни иерархии взаимосвязей в китайском социуме, ни в особенности традиционного китайского бизнеса. А потому масштабы этого явления поражают, а предлагаемые методы борьбы – до последнего времени (а во многом и сейчас) базируются на проведении идеологических компаний, в ходе которых чиновников пытаются воспитать в духе честности и неподкупности. Правда, в сочетании с этим применяется и уголовное преследование. Причем, довольно жесткое. Однако, проблемы это не решает.
Поскольку главный бич современного Китая коррупция в высших эшелонах власти. Именно она в настоящее время является основой для низовой коррупции. Если высшему эшелону позволено все, то почему это не может быть позволено на нижних этажах власти. Именно по этой причине новое руководство КПК и КНР борьбу с коррупцией начало с руководящего звена. И именно по этой причине Си Цзиньпин был вынужден признать, что коррупция угрожает не только росту экономики, но и самому существованию страны и КПК.
За неполных два года за коррупцию было привлечено более 200 тыс. чиновников и бизнесменов, в том числе пара десятков довольно известных фигур национального масштаба, часть из которых были приговорены к смертной казни. Однако, это не решило. Масштабная коррупция как была, так и остается. В том числе и в среде руководящих кадровых работников. Более того, та кампания по борьбе с коррупцией, которая имеет место в сегодняшнем Китае, больше напоминает «охоту на ведьм». Во всяком случае, в числе арестованных и осужденных коррупционеров присутствуют главным образом лица, так или иначе связанные с бывшим руководителем Китая Цзян Цзэминем.
Именно по этой причине поставленный вами вопрос может быть отнесен к разряду риторических. Коррупция в Китае явление сугубо национальное. А потому и методы борьбы с ним ориентированы на китайскую ментальность.
О цифрах и высоких технологиях
- Константин Львович, за последние годы стало очевидным, что Китай по развитию высокотехнологичного производства почти достиг уровня США, о чем сообщалось в исследовании «Science and Engineering Indicators» Национального научного фонда США (National Science Foundation, NSF).4 C 2003 по 2012 годы объемы высокотехнологичного производства в КНР выросли в 6 раз, в результате чего доля страны на мировом рынке увеличилась с 8 до 24%. Для сравнения, аналогичный показатель у США составляет 27%. Станет ли Китай мировым технологическим лидером, по-Вашему?
- Трудно спорить с цифрами, Китай, действительно, растет с точки зрения высокотехнологичного производства. Но, во-первых, в большинстве эта продукция представляет собой лицензионные копии изделий, переданных в Китай западными компаниями. Своих высокотехнологичных новинок у Китая почти нет. Во всяком случае, в тех отраслях, где речь идет об экспортируемой продукции машиностроения.
Во-вторых, нужно все-таки учитывать объемы экономики и трудовых ресурсов Китая. Речь идет не о сотнях и не тысячах, а о десятках тысяч предприятий и миллионах работающих на них. В таких условиях создать несколько сотен высокотехнологичных предприятий не составляет большого труда.
В-третьих (и это самое главное), демонстрируя впечатляющие темпы экономического роста, в плане социальной структуры населения Китай остается отсталым по современным меркам государством. Именно данное обстоятельство является «ахиллесовой пятой» современного Китая и создает базу для выводов некоторых экспертов, предрекающих скорый и неизбежный его крах. И хотя с этим выводом можно поспорить, но то, что Китай с точки зрения его социальной структуры пока остается отсталой страной.
Но перспектива еще хуже. Старение трудовых ресурсов городов, выход на пенсию рабочих и служащих старших и средних возрастов, растущий поток внутренних мигрантов, представленных главным образом лицами с неполным средним и средним образованием и не имеющих профессиональных навыков городских рабочих, а также пополнение преимущественно за их счет городских трудовых ресурсов (в особенности на предприятиях обрабатывающей промышленности) – вот те тенденции, которые наблюдаются в современном Китае. В совокупности все это уже в ближайшей перспективе окажет негативное влияние на качественное состояние городских трудовых ресурсов, и существенно осложнит, если не сделает невозможным практическую реализацию планов китайского руководства по превращения Китая в инновационную державу.
- Ришат Кудашев, советский дипломат, проработавший в Китае 12 лет и переводивший встречи нескольких поколений советских руководителей с Мао Цзэдуном, так высказался об уроках, которые преподает нам Китай: «Поучиться у китайцев можно только в отдельных областях, потому что технологический уровень у них недостаточно высокий». Он уверен, что Китай обогнал Россию и США по производству стали и угля, но считает, что «учиться у них нечему, а вот использовать какой-то опыт можно». Вы согласны с таким выводом?
- Абсолютно. Позитивные уроки есть во всех странах, и у всех можно и нужно учиться. Не нужно слепо копировать чужой опыт и пытаться применить чужие модели в собственной практике.
Здесь как в старом советском анекдоте. На вопрос, можно ли в Армении построить экономики по японскому образцу, армянское радио ответило: можно, но слишком мало японцев.
- Еще в 80-х годах в КНР была сформулирована одна из стратегических целей «К 100-летию образования Республики в 2049 г. вступить в ряды мощных держав и по мере наращивания мощи раздвинуть стратегическую границу Китая на континентальный шельф, заатмосферный космос и полярные области». Воплощение этого принципа все отчетливо наблюдается: китайские космические программы по запуску спутников, программа освоения Луны, например. Что касается «полярных областей»… Какие геополитические интересы у Китая в Арктике и как Вы оцениваете перспективы их реализации? Ведь известно, что в Арктический Совет (АС) Китай, что называется, не пускали до упора, а сегодняшний второстепенный статус Китая в АС как наблюдателя позволяет высказывать свои инициативы в основном на уровне дискуссий.
- С космосом все понятно. Китай является космической державой и двигается в освоении космоса семимильными шагами. Недалека перспектива, когда он станет космической державой №1. С освоением морских ресурсов также все понятно. Постепенно Китай расширяет горизонты освоения мирового океана. Во всяком случае, об этом свидетельствует перевооружение ВМС КНР, особенно, учитывая планы Китая в этом вопросе.
Что касается Арктики, здесь все сложнее. Китай не является арктической державой, и, как вы правильно заметили, своего членства в АС он добился с большим трудом. Интересы, в принципе, понятны и основаны на прогнозах о природных запасах арктического континентального шельфа. Правда, пока все это – прогнозы, поскольку никто ничего не бурил.
Россия и Китай: паузы, «первые скрипки» и национальные интересы
- Константин Львович, если позволите, перейдем на другую тему. Российско-китайские отношения. В 2014 году Владимир Путин и Си Цзиньпин встречались много раз, все четче обозначая стратегический характер партнерства. Чрезвычайный и полномочный Посол РФ в КНР Андрей Денисов высказался, что «на пути сотрудничества России и Китая нет препятствий». 5 Согласны ли Вы с этим? И почему.
- Отношения России с Китаем действительно выстраиваются в формате всестороннего стратегического партнерства, и по оценке как китайского, так и российского руководства, «в настоящее время переживают лучший период в своей истории».
Однако, я бы поостерегся говорить об отсутствии проблем. Во-первых, хотя и в меньшей степени, но пока сохраняется комплекс проблем, связанных с историей взаимоотношений Российской империи и СССР с Китаем.
Во-вторых, серьезной проблемой российско-китайских отношений становится и взаимная торговля. Причем, если вопрос об ее количественных показателях удалось успешно решить, то о повышении качественной составляющей России остается только мечтать. Начиная с 2005 года, все отчетливее вырисовывается тенденция превращения России в сырьевой придаток Китая.
Третья проблема – практическое прекращение Китаем закупок российских ВВТ. КНР долгое время была самым крупным клиентом российского ОПК, закупая у него оружия на суммы от 1,2 до 2,8 млрд. долларов в год, сегодня у Москвы нет ни одного масштабного оборонного контракта с Пекином. Причина банальна Пекину сегодня необходима не та боевая техника, которую ему предлагает Москва, а именно та, которую он хочет купить. И не просто купить, а получить еще и лицензию на ее производство на собственных заводах. Россия по разным причинам не готова выполнить некоторые заявки Китая.
Четвертая проблема – неопределенность позиций России (да и Китая) в отношении США и Запада в целом. Резоны здесь вполне объяснимы. Для Китая они связаны с уровнем торгово-экономических отношений с США, а также с возможностью получать от них новые технологии, и окончательно разрывать отношения с США и ЕС Китай не намерен. Отношения России с Западом (в особенности с США) на фоне украинского кризиса, похоже, окончательно испорчены, и пусть «худого», но все-таки мира в ближайшей перспективе не просматривается. Какую позицию займет Китай, если отношения России с Западом достигнут критической точки, большой вопрос.
В-пятых, есть проблемы в подходах к дальнейшему развитию ШОС. Хотя, можно предположить, что украинский кризис поспособствует решению этих противоречий. Во всяком случае, сейчас позиция России более слабая.
Наконец, последняя и самая, с моей точки зрения, серьезная проблема связана с усиливающейся конкуренцией между собственно Россией и Китаем за доступ к ресурсам Центрально-Азиатского региона. Хотя Китай пока держит паузу, не вступая в прямую конфронтацию с США и поддерживая у России иллюзию о том, что в регионе роль «первой скрипки» отведена ей, тем не менее, уже сейчас эти противоречия очевидны. Во всяком случае, ряд российских экспертов вполне объективно, на мой взгляд, ставят вопрос о том, что усиление позиций Китая в Центральной Азии не в национальных интересах России.
- Объем китайских инвестиций в Россию многократно растет на фоне снижения китайских вложений в другие страны.6 О чем это говорит, на Ваш взгляд?
- Это говорит об изменении внешнеэкономической стратегии Китая. Я уже говорил об этом. Сегодня Китай не просто хочет купить, скажем, угольный разрез, или построить завод, или просто вложить деньги в какой-то проект. Китай предлагает создать «под ключ» инфраструктуру целых регионов.
И Россия здесь не представляет исключения. Такого рода проекты есть в Африке, Латинской Америке, государствах Центральной Азии и многих других странах. Отсюда и рост инвестиций. Во всяком случае, во время своего турне по странам Центральной Азии осенью 2013 года Си Цзиньпин предложил инвестиционный пакет объемом 70 млрд. долларов. Согласитесь, для одного визита многовато.
- Россия с ее огромными природными ресурсами и Китай с его растущими «аппетитами» выглядят практически неизбежными партнерами в энергетической сфере. В 2013 году Россия и Китай заключили сделку на поставку 365 млн. тонн нефти в течение 20 лет на сумму порядка 250 млрд. долларов. В 2014 – нашумевшая газовая сделка России и Китая. Здесь можно вспомнить и договор об участии CNPC (китайской национальной нефтяной компании) в проекте «Ямал-СПГ», предусматривающий поставку порядка 3 млн. тонн СПГ в Китай, и многое другое. В этом году китайское ретинговое агентство «Dagoong» присвоило Газпрому наивысший кредитный рейтинг.7 Как вам кажется, каких масштабов может достичь энергетическое партнерство РФ и КНР? Некоторые аналитики считают, что вышеупомянутые сделки России и Китая могут изменить расклад в мировой энергетике. Вы согласны с этим?
- По ряду прогнозов, потребление Китаем нефти к 2020 году возрастет до 605 млн. тонн при внутреннем производстве в 190 млн. тонн, а газа – до 140 млрд. куб. м. при внутреннем производстве в 110 млрд. куб. м. Эти цифры показывают, что российские поставки, безусловно, имеют значение, но не столь критическое.
На мировой рынок торговли нефтью и газом она вообще не оказывает никакого влияния. Здесь больше PR, нежели реальности.
В области поставок нефти и газа Китай, безусловно, видит в России своего стратегического союзника. На этом, собственно говоря, и строятся стратегические отношения как с Россией, так и с государствами Центральной Азии. И это никак не противоречит главному в китайской политике - учет национальных интересов прежде всего. В остальном - опять же учет национальных интересов. Хотя, нельзя не признать, что в отличие от некоторых союзников России, Китай не пытается заламывать ей руки, пользуясь сегодняшними проблемами.
Почему появился этот рейтинг, опять же объяснимо. Во-первых, это в интересах Китая. Во-вторых, это почти соответствует реальному положению вещей.
- Вытеснят ли Китай и Россия доллар из взаиморасчетов, реально ли это, каков Ваш прогноз?
- Частично да. Однако подписанный последний SWOP всего-навсего на 25 млрд. долларов. При объемах взаимной торговли – более 100 млрд. долларов. По-видимому, Россия желала бы полностью перейти на взаиморасчеты в рублях и юаня. Но хочет ли этого Китай (даже с учетом того, что он проводит активную политику интернационализации юаня), большой вопрос.
- Почему Китай этого может не хотеть?
- Если бы хотел, то объем расчетов рубль–юань был бы значительно большим. Как, впрочем, и объемы с другими государствами. Это, во-первых. Во-вторых, Китаю нет смысла конфликтовать с США и бороться с долларом. Нужно учитывать, с одной стороны, что он является владельцем казначейских бумаг США на 1,3 трлн. долларов, а с другой – что его золотовалютные резервы пока в основном формируются в долларах. Поэтому рубить сук, на котором сидишь, Китаю как-то не с руки.
- Что касается взаимодействия России и Китая в Центральной Азии… Эксперты говорят, что Китай сумел укрепить свое геоэкономическое влияние в ЦА без каких-либо договоренностей с Россией. Можно ли считать, что Китаю не нужно активное партнерство с Россией в этом регионе, и какое влияние здесь приобретает ШОС и ОДКБ? Согласны ли Вы с тем, что российско-китайский тандем в ШОС - основа, вокруг которой выстраиваются все другие элементы взаимодействия?
- Китай укрепил свое экономическое влияние в Центральной Азии. Это – факт, с которым трудно спорить. Однако, думаю, что пока Китай пытается согласовывать свои шаги с Россией. Во всяком случае, Россия никак не реагирует на вполне очевидное завоевание ее позиций в регионе Китаем. Конечно, если исключить перспективу создания Евразийского экономического союза, который, на мой взгляд, и является мерой, ограничивающей аппетиты Китая в регионе.
Что касается российско-китайского тандема в ШОС, то здесь пока все с точностью до наоборот. Китай и Россия являются в ШОС конкурентами. Более того, они по-разному видят перспективы развития этой организации. Возможно, что-то изменит украинский кризис и необходимость России в большей мере ориентироваться на Китай. Однако гадать на кофейной гуще не хочу, давайте дождемся очередного саммита ШОС.
- ЕАЭС и ШОС – конкуренты, противники или партнеры?
- Проекты неизбежно столкнутся, поскольку пока и тот, и другой рассматриваются исключительно в экономической плоскости. С точки зрения экономики проекты являются конкурентами. Кто из них сильнее, сказать сложно. Проекты подразумевают разные цели. ЕАЭС - реиндустриализация стран участников и прежде всего - Казахстана. Проект формирования экономического пояса на Шелковом пути - продвижение китайских товаров на рынки государств ЦАР и России и через них в Европу и страны Ближнего и Среднего Востока.
Вторая цель - создание на пространстве ШОС предприятий с участием китайского капитала в рамках реализации концепции «выхода за пределы». Однако, как геополитические проекты (а они, по сути, и являются таковыми) они вполне могут сосуществовать и даже дополнять друг друга. Конечно, если России и Китаю удастся договориться о разделе сфер ответственности. Неслучайно, презентуя свой проект, Си Цзиньпин говорил о перспективе формирования единого пространства на базе ШОС и ЕАЭС
Китай-США: между предупреждением и предубеждением?
- Поговорим о китайско-американских отношениях. В 2013 году после прихода к власти Си Цзиньпин во время своей первой встречи с Бараком Обамой предложил строить «отношения нового типа». После визита в Россию и ЦА китайский лидер посетил Вашингтон, где сделал «4 предложения» Америке: во-первых, «повысить уровень взаимодоверия и открытого диалога», во-вторых, «открыть новые горизонты экономического сотрудничества» (Пекин призвал Вашингтон к активным шагам по смягчению ограничений на экспорт в Китай высокотехнологичной продукции), в-третьих, «найти новую форму взаимодействия, всячески поощрять и стимулировать сотрудничество по вопросу сложной ситуации на Корейском полуострове, Афганистану и другим острым международным проблемам» и, в-четвертых, найти новый способ «преодоления разногласий» и активно способствовать военному сотрудничеству в рамках нового типа взаимоотношений. Идет ли развитие американо-китайских отношений по этому пути?
- Политика США в отношении Китая противоречива. В США традиционно конкурируют три точки зрения по поводу того, как реагировать на процесс возвышения Китая. Сторонники первой точки зрения предлагают как можно более интенсивно осуществлять «вовлечение» (engagement) Китая в международные экономические, политические, финансовые структуры (МВФ, ВТО, G20 и др.), не связывая уровень взаимодействия с ним с его недемократическим внутренним устройством.
Приверженцы второй точки зрения выступают за осуществление стратегии сдерживания в отношении КНР, поскольку, по их мнению, это единственный способ нейтрализовать угрозы, исходящие от тоталитарного азиатского гиганта.
Третья точка зрения представляет собой соединение двух первых: предлагается вовлечь Китай в международную систему, особенно в экономические структуры, с тем, чтобы ему было невыгодно идти на конфронтацию, однако при этом быть в готовности сдерживать его возможные дестабилизирующие действия и отразить гипотетическую военную угрозу.
Разные точки зрения на американо-китайские отношения и в экспертном сообществе Китая. Есть группа экспертов, которые полагают, что они должны быть приоритетными. Есть те, кто придерживается противоположной точки зрения, полагая, что все предложения США о «разделе ответственности за мировой порядок» между США и Китаем (концепция G2) – от лукавого, и США не стоит верить. Есть и группа, которая призывает придерживаться политики многовекторности, не обозначая свои приоритеты.
Для всех этих точек зрения как в США, так и в Китае есть вполне объективные основания. Именно по этой причине отношения между США и КНР напоминают ситуацию не столько сотрудничества, сколько соперничества. Главная для США проблема «чрезмерно стремительный рост Китая». И, скорее всего, ее решение видится в двух направлениях. Во-первых, сдерживание Китая с позиций Центральной Азии (прежде всего за счет ограничения доступа к ее энергетическим ресурсам). Во-вторых, взращивание конкурента Китаю в Южной Азии или в АТР. Собственно говоря, именно это мы и наблюдаем сегодня.
Что касается предложений Си Цзиньпина, они не вызывают возражений. Другой вопрос, насколько США готовы сотрудничать с Китаем по данным проблемам. Причем, сотрудничать на равноправной основе, а не передавая Китаю право «подчищать» за Соединенными Штатами.
- Китаю, как известно, не по душе пришлась предложенная президентом Обамой еще в 2009 году формулу «G2», что подразумевало американо-китайскую глобальную гегемонию при сохранении лидирующих позиций Вашингтона. Но китайские стратеги выдвинули концепцию «нового типа отношений великих держав». С чем это связано? «Двум тиграм в одном лесу не место»?
- Мне трудно комментировать эту концепцию, поскольку, за исключением формулировки, в китайской прессе не было разъяснений об ее содержании. Что она конкретно подразумевает не очень понятно.
Хотя нельзя не признать, что часть китайских экспертов (особенно молодых) считают, что «совместное господство» (гун чжу) Китая и Америки вполне возможно и весьма желательно. Их рассуждения отталкиваются от западной теории «гегемонистской стабильности», согласно которой для поддержания устойчивости мировой системы требуется государство-гегемон, которое может и хочет предоставлять мировому сообществу общественные блага. После окончания холодной войны эту миссию выполняли США в рамках концепции «однополярной стабильности». Однако в период упадка гегемонии предоставление международных общественных благ требует участия других стран. Америке на этом поприще необходим «соратник», которым и может стать Китай.
Насколько это теория применима на практике, большой вопрос. Во всяком случае, наблюдая за развитием событий на Украине, у меня складывается впечатление, что США не желают слушать никого, считая себя не только всегда правыми, но и непогрешимыми во всех своих начинаниях.
- Константин Львович, американский экономист Алан Гриспен, несмотря на то что Китай с 2013 года занимает первое место по паритету покупательской способности и пятое место по золотовалютным запасам в мире, в своей статье «Почему Пекин скупает золото» (“Why Beijing is buying?”)8 пишет, «в перспективе гигантские достижения Китая последних лет будет, скорее всего, все труднее сохранять. Таким образом, маловероятно, что в ближайшие годы Китай сумеет обогнать США», потому что культура китайцев, отличающаяся крайним политическим конформизмом, оставляет мало пространства для неординарного мышления». Вы согласны с этим?
- С точки зрения экономики, Китай обгонит США. Особенно если считать по ППС. По другим показателям вряд ли это произойдет. И вопрос даже не в мышлении и культуре. Проблема в том, что сама конфуцианская модель в корне отличается от исповедуемой в США концепции индивидуализма.
- Могут ли китайцы несколько отойти от конфуцианской модели в таком случае?
- Это вряд ли. Конфуцианская модель – традиция, а к традиции сегодня руководство Китая и апеллирует.
- Профессор Австралийского национального университета Хью Уайт (Hugh White) так охарактеризовал китайско-американские отношения: «Американцы думают, что если они будут занимать твердую позицию, то Китай откажется от надежд на «новый тип отношений» и примирится с американским лидерством в Азии. Некоторые китайцы думают, что финансовые и политические проблемы Вашингтона, озабоченность делами Ближнего Востока вынудят его отступить из Азии и позволить Китаю занять освободившееся место. Обе стороны не правы. Обе стороны – это мощные и решительные державы, и никто из них просто так не уступит свое место другой. Единственный способ избежать обострения стратегического соперничества лежит в компромиссе. Им надо согласиться на новый порядок в Азии, при котором США и КНР делят власть как равные». Согласны ли Вы с чем-то из вышесказанного и почему?
- По сути я уже ответил на этот вопрос. Могу лишь дополнить, что по тем вопросам, которые для Китая принципиальны – а это вопросы территорий и его влияния в АТР и ЮВА – он США не уступит.
В редакционной статье, опубликованной в начале 2013 года в газете «Хуаньцю шибао», содержатся довольно любопытные тезисы. Рассуждая о перспективах возможного участия Китая в войне, авторы статьи выделяют несколько позиций. Во-первых, они говорят о том, что Китай не собирается ни с кем воевать.
Во-вторых, если война станет неизбежностью, то, оценивая ситуацию, «нужно холодно и спокойно разложить по полочкам все стратегические интересы Китая и дать оценку всем возможным посягательствам и обидам, насколько оскорбительными бы они ни были. Китаю стоит четко определить объем его чаши терпения, и тогда, коли уж придется терпеть, он стерпит. Но когда эта чаша переполнится, мы безо всяких колебаний должны будем взять в руки оружие и дать отпор».
В-третьих, «Китай ни в коем случае не должен быть завоеван, но следует помнить, что и для нас завоевание противника не является главной задачей. Если Китай будет воевать, то он будет делать это для того, чтобы защитить свои интересы от грубых посягательств, и для того, чтобы преподать урок другой стороне и любым другим возможным противникам».
Наконец, «Китаю следует продолжать укреплять свою оборонную мощь, создавая стратегические силы, способные удержать Америку от нападения. … Чем сильнее наша экономика, тем значительней наше влияние на мировой порядок, и у Китая должно быть достаточной военный потенциал, чтобы свести на нет вероятность того, что кто-то решит посредством грубой силы изменить правила игры».
Любопытно, что аналогичных взглядов на внешнюю политику КНР придерживается и Си Цзиньпин. В первом своем публичном выступлении после избрания генеральным секретарем ЦК КПК он призвал Китай слышать мир, а мир – понимать и слышать Китай, а в январе 2013 года подчеркнул: «Мы будем решительно идти по пути мирного развития, но мы категорически не станем отказываться от наших законных прав и интересов, а также не будем жертвовать ключевыми интересами страны. Ни одна страна не должна рассчитывать на то, что мы будем вести торговлю своими ключевыми интересами, ни у кого не может быть ни малейшей надежды на то, что мы вкусим горькие плоды ущемления суверенитета, безопасности и интересов развития государства».
- Один офицер ГРУ как-то писал (кстати, в отношении Китая), что «долгое и откровенное противостояние заставляет взаимно уважать друг друга», - какую оценку Вы можете дать американо-китайским отношениям с этой точки зрения? Чего в этих отношениях больше: непонимания, цинизма, соперничества, страха или устрашения, возможно, чего-то другого?
- Здесь присутствует все, но больше, наверное, непонимания. И непонимания со стороны США. Китай пытается понять их интересы, в том числе и в тех регионах, которые он традиционно считает зоной своего влияния. Кстати говоря, не без оснований.
- Не так давно власти Китая опубликовали первые фотографии новой межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) Dongfeng-31 в действии. Все 11 ракет поражают свои цели, сообщала гонконгская газета «South China Morning Post» со ссылкой на подконтрольную НОАК газету «PLA Daily». Dongfeng-31 является самой передовой китайской МБР с диапазоном 10 тысяч км, достаточным для того, чтобы доставить ядерную боеголовку до восточного побережья США и некоторых крупных городов Европы. Военные эксперты считают, что это было предупреждением для США не вмешиваться в территориальные споры страны с Японией за острова в Восточно-Китайском море (ВКМ) и в конфликт в Тайваньском проливе. Является ли это реальным фактором сдерживания?
- Основная функция ракетно-ядерного оружия – функция сдерживания. Реально применять его, думаю, никто не намерен. Хотя в военных доктринах ряда стран это и предусматривается в некоторых случаях. Главная составляющая военной доктрины КНР концепция «активной обороны» (цзицзи фанюй), которая трактуется следующим образом: «Китай не будет первым провоцировать войну или выступать инициатором военной агрессии; военные методы могут быть использованы только в условиях внезапного удара, нарушения государственного суверенитета и территориальной целостности».
Вторая составная часть концепции «активной обороны» – концепция «ограниченного ядерного контрудара в целях самозащиты», которая, не опровергая вербальное обязательство китайского руководства не применять ядерное оружие первыми, предусматривает нанесение ответного удара в случае ядерного нападения на КНР другой страны.
Основные принципы этой концепции заключаются в том, что, во-первых, «Китай сохраняет эффективные, компактные и оперативные ядерные силы ответного удара только с целью сдерживания возможного ядерного нападения на Китай со стороны других государств». Во-вторых, «Китай неизменно придерживается принципа «неприменения первым ядерного оружия», проявляет исключительную сдержанность в отношении развития ядерного оружия». В-третьих, «Китай не участвовал, не участвует и не будет участвовать в гонке ядерного вооружения и не дислоцирует за рубежом ядерные установки».
В соответствии с концепцией «ограниченного ядерного контрудара в целях самозащиты» Китай развивает свою ядерную триаду стратегические ракетные войска, стратегическую авиацию и атомный ракетный подводный флот. Национальные ядерные силы китайское военно-политическое руководство характеризует как небольшие, но достаточные для осуществления политики сдерживания.
Особое место в ядерных силах составляют межконтинентальные ракеты, к которым относятся ракеты класса Дунфэн-5А, Дунфэн-31, Дунфэн-31А и начинающие поступать на вооружение Дунфэн-41 и Цзюйлан-2.
О территориальных конфликтах, армии и угрозах
- Продолжая тему об отношениях Китая с другими странами… Япония уже уступила Китаю в экономической сфере, став третьей экономической державой в мире. Китай демонстрирует очень напористую политику в регионе и «отодвигает» Японию, которая явно не желает играть роль его «младшего партнера». Есть ли шансы у Страны Восходящего Солнца перед Поднебесной как-то вернуть позиции?
- Не думаю. Даже сегодня, когда экономика Китая переживает не лучшие времена, она развивается динамичнее, нежели экономика Японии. Кроме того, Китай прочно занял место Японии в плане основного инвестора в экономики стран ЮВА и АТР. Сегодня без его участия не реализуется ни один крупный проект не только в этих регионах, но и в других странах мира.
- В ноябре 2013 Китай объявил об установлении вокруг спорных с Японией островов Дяоюйдао\Сенкаку своей зоны ПВО в одностороннем порядке, потребовав от всех воздушных судов, в том числе коммерческих авиакомпаний, предоставлять уведомление о своем маршруте. Вскоре то же самое сделала и Южная Корея. Эскалацию конфликта неизбежна?
- То, что отношения между Китаем и Японией в очередной раз серьезно испортились, это факт. При этом, несмотря на то, что антияпонские настроения в Китае, что называется, «классика жанра», волна антияпонских демонстраций, прокатившаяся по всему Китаю (включая Тайвань) в 2012 году, это очень серьезно.
Но я не думаю, что дело дойдет до вооруженного конфликта. В этом не заинтересованы ни сами враждующие стороны, ни США, как игрок, играющий далеко не последнюю роль в этом регионе. Думаю, все ограничится совместными жесткими заявлениями и очередной волной антияпонских выступлений в Китае.
Что касается установления зоны опознания ПВО над континентальным шельфом Китая, в том числе и над спорными островами, это своеобразный ответ Китая на действия Японии. Частично это зона работает, хотя ни американская, ни японская военная авиация и не соблюдает требований Китая.
- Как Вы считаете, дойдет ли дело до войны в ВКМ, разрешим ли вообще китайско-японский территориальный конфликт мирно?
- Я уже говорил об этом. Думаю, все ограничится жесткими заявлениями.
- От американских разведслужб звучали предположения и о том, что в нынешнем или будущем году Пекин объявит в районе Южно-Китайского моря такую же зону извещения ПВО, какую он ввел ранее в Восточно-Китайском море. Насколько реален ли подобный сценарий?
- Возможно. Никаких международных ограничения для Китая в этом вопросе нет. Тем более, что установление зоны опознавания ПВО – не китайская выдумка, а общепринятая международная практика.
- В 2015 году Китай расширил площадь искусственных островов Наньша (Спратли) на 2000 гектаров, по сравнению с 500 акрами в прошлом году. Спутниковые снимки от военной разведки доказывают, что Китай начал строительство взлетно-посадочной полосы на одном из островов для взлета и посадки истребителей и самолетов наблюдения. Правомочна ли такая инициатива, и какие планы у КНР в этой связи?
- Острова являются спорными территориями. Именно по этой причине любая активность на них, в особенности связанная с расширением территорий или созданием военной инфраструктуры с точки зрения международного права является его нарушением.
Китай, безусловно, нарушает нормы международного права. Однако, аналогичным образом ведут себя и другие государства. Правда, в меру своих финансовых и иных возможностей.
– Какой может быть выход из сложившейся ситуации?
– Идеальное решение проблемы было предложено президентом Тайваня Ма Иньцзю – «если суверенитетом поделиться нельзя, то ресурсами можно». Иными словами, нужно пока отложить споры о принадлежности островов. У каждой страны своя правда, и этот вопрос миром не решить. Нужно начать совместную разработку ресурсов. Естественно, без вмешательства третьих стран, в том числе США.
– С обострением конфликта в ЮКМ связывают и то, что Китай якобы ускорил модернизацию своего ядерного арсенала, как следствие – поставил на свои стратегические ракеты боеголовки с делящимися частями. По мнению сотрудников американских военных университетов, «эти усовершенствования предполагают, что Китай, во-первых, намерен вступить в долгосрочное соперничество с США. Во-вторых, модернизация означает, что Китай готовит ответ на создание Пентагоном системы ПРО на Тихом океане». Согласны ли Вы с таким заключением?
– Ракеты с РГЧ на вооружении Китая стоят давно. Здесь особой новости нет. Другой вопрос, что в настоящее время Китай модернизирует свои СНВ. И здесь вы правы, это адекватный ответ на попытки США разместить элементы американской ПРО в АТР. Несет ли это угрозу США, сказать сложно. Арсенал СНВ, да и обычных вооружений у США и КНР не сопоставимы. Особенно в плане Военно-Морских сил.
Что касается соперничества, опять же сложный вопрос. Китай не собирается ни с кем воевать, тем более, с США, являющимися его основным торговым партнером. Но на любые провокации он готов ответить. Это – основа его сегодняшней внешней политики, учитывающей не только возросшие амбиции Китая, но и очевидную тенденцию к росту ханьского национализма внутри страны.
- Считается, что еще при жизни Мао Цзэдуна китайцы выбрали путь «стратегической дезинформации и маскировки» как одну из мер предотвращения войны, достижения национальных целей и тому подобное. И если американцы, например, создают избыточный поток информации с обилием второстепенных данных, то китайцы «вместо всей истины подсовывают не часть истины, а не истину вообще», считая, что угрозой может выступать сама тайна (будь то вооружение, войска и пр.), то есть незнание. Про Народно-освободительную армию Китая (НОАК) дрейфует в сети немало цифр – от 20 до 200 миллионов человек что порождает реальный образ потенциальной угрозы. Вы могли бы сказать, какая цифра численности китайской армии наиболее близкая к реальности и правда ли то, что это самая суровая и жесткая армия в мире?
- В апреле 2013 года военно-политическое руководство КНР впервые опубликовало официальные данные о структуре и численности НОАК, которые вполне сопоставимы с оценками российских и западных экспертов. Общая численность НОАК составляет 2,3 млн. человек. Из них 850 тыс. человек Сухопутные войска НОАК; 398 тыс. человек – ВВС НОАК; 235 тыс. человек – ВМС НОАК; 120 тыс. человек – Второе артиллерийское подразделение (стратегические ядерные силы). Если добавить к этим цифрам численность войск Народной вооруженной полиции (порядка 660 тыс. человек), то мы получим искомую цифру около 2,3 млн. человек.
Но главное не в этом. У Сухопутных войск НОАК есть своя «изюминка», отсутствующая во многих армиях мира. Речь о так называемом народном ополчении (минь бин), которое, по оценке военно-политического руководства КНР, является «важной составной частью вооруженных сил Китая, помощником и резервной силой НОАК». Отряды ополчения состоят из кадровых и обычных народных ополченцев. Кадровые народные ополченцы отставные солдаты в возрасте до 28 лет и лица, прошедшие военную подготовку. На середину 2000-х годов их численность составляла 10 млн. человек. Остальные мужчины в возрасте 18-35 лет, соответствующие условиям службы в запасе, составляют обычных народных ополченцев. Численность этой категории ополченцев оценивалась в 30 млн. человек.
Насчет суровости и жесткости не скажу. Просто не обладаю соответствующей информацией. Что касается боевой подготовки, то она поставлена на высоком уровне, о чем могут свидетельствовать регулярно проводящиеся в Китае военные учения, в том числе и совместно с Россией, а также в рамках ШОС. Китайские военнослужащие показывают на них себя довольно неплохо. Хотя нельзя не признать и того факта, что реальным боевым опытом не обладает даже высшее военное руководство. В реальных военных действиях китайские военные не принимали участия с 1979 года.
Продолжение в материале Китай в мире – или мир в Китае? (Часть2)
Комментарии