После начала вспышки коронавируса в китайском Ухане, которая сначала охватила эпидемией весь Китай, а потом стала мировой пандемией с тысячами смертей по всему миру, экспертное сообщество строит теории о возникновении вируса. Их объединяет то, что в качестве «родины» вируса фигурируют либо Китай, либо США. И то, что эти государства нарушают Конвенцию ООН о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении от 1975 года. Это значит, что под угрозой могут быть жизни миллионов человек.
Информационная битва
Самым «очевидным» из вариантов стала утечка коронавируса из Уханьского института вирусологии. Его лаборатории уже несколько лет имеют максимальную категорию по международным стандартам BSL (Biosafety Level): четвертую. Она позволяет работать с особо опасными патогенами заболеваний: например, с вызывающими лихорадку Эбола, марбургскую геморрагическую лихорадку, геморрагическую лихорадку Крым-Конго, лихорадку Ласса, тяжелый острый респираторный синдром (ТОРС), птичий грипп A (H5N1), вирус Нипах. Все эти заболевания легко передаются и имеют высокий поражающий эффект, но практически не имеют антидотов. Поэтому лаборатории BSL-4 по всему миру изучают их возбудителей по национальным и международным стандартам, разрабатывают противовирусные препараты и вакцины, сохраняя высокопатогенные агенты BSL-4 для будущих научных исследований. Работают по этому стандарту и с вирусом черной оспы – всего в 2 местах: в США в Центре по контролю и профилактике заболеваний в Атланте и в России в Государственном научном центре вирусологии и биотехнологии в Кольцово. Единого полного списка лабораторий BSL-4 в открытом доступе нет, однако известно, что они есть кроме Китая, России и США в Канаде, Австралии, Габоне, Индии, Италии, Японии, Швеции, Швейцарии, Великобритании и еще нескольких странах с развитой наукой и медициной. Но вирусологией с потенциальным военным прицелом они не занимаются: их профилем становятся зоонозы или изучение только определенных заболеваний, которые передаются только от людей к людям разными путями. И ресурсов для чего-то большего недостаточно. По умолчанию предполагается, что в лабораториях BSL-4 и на иных объектах согласно Конвенции нельзя разрабатывать, производить и накапливать потенциальное биологическое оружие. Но единого эффективного механизма проверки и контроля таких лабораторий международным сообществом нет.
Это и дало почву для обвинений сперва в адрес Китая – из уст сенатора-республиканца Тома Коттона, который и напомнил миру о лаборатории BSL-4 в Ухане в январе 2020 года. Тем более, что момент вспышки вируса и его выхода за пределы Китая совпал с забуксовавшими китайско-американскими торговыми переговорами. И стал удобным оружием для Пекина, чтобы упрекнуть США в давлении извне и показать себя «жертвой». Пекин и тогда, и позже несколько раз отрицал и «родительство» вируса, и умышленное сокрытие данных об истинном его течении у инфицированных и числе погибших. Позже экспертное сообщество США и ряда западных стран просчитало и озвучило, насколько Китаю может быть выгоден воцарившийся из-за коронавируса мировой беспорядок, и какие плюсы это может принести руководству КПК и Си Цзиньпину. И даже последнее заявление директора Уханьского института вирусологии Юань Чжимина о том, что COVID-19 не создавался в их лабораториях, да и не мог быть создан лабораторно, не сделало эту версию менее популярной. Ответный ход Пекина и поток обвинений в адрес Вашингтона был сделан устами официального представителя МИД КНР Чжао Лицзяня. Он в своем Twitter выдвинул предположение о том, что это «сама американская армия занесла эпидемию в Ухань» и потребовал от Штатов озвучить данные о том, кто там был «нулевым пациентом». Журналисты BBC в середине марта проверили эту версию: военные США и правда посещали Ухань в октябре 2019 года, незадолго до первых случаев коронавируса. Но как участники Всемирных военных игр. Среди инфицированных и умерших от коронавируса по данным Пентагона со стороны США на середину марта 2020 года никого из побывавших в Ухане не было. После твита разразился дипломатический скандал. Идеи же Чжао Лицзяня нашли сторонников, утверждающих, что «дом» COVID-19 надо искать в Американском институте военной медицины по исследованию инфекционных заболеваний в Форт-Детрике.
Несмотря на то, что вину и Вашингтона, и Пекина в запуске пандемии коронавируса пока доказать никому не удалось, вирус «из ниоткуда» обострил отношения между сверхдержавами. И не только на уровне информационных войн и вбросов. Показав за последние три месяца, что США достаточно зависимы от своего политического оппонента и претендента на мировое господство не только в глобальных цепочках поставок и в мировой экономике. Но и в сфере здравоохранения – настолько, что Пекин всерьез через официальные СМИ уже призывал Белый дом стать уступчивее под угрозой сокращения поставок жизненно важных медицинских товаров…Президент США Дональд Трамп же вслед за госсекретарем Майком Помпео начал называть в своих выступлениях COVID-19 не иначе, как «уханьский вирус» или «китайский вирус». И принял решение о прекращении финансирования США ВОЗ до той поры, пока честность действий ВОЗ в защите мира от пандемии не будет доказана. Коронавирус таким образом подталкивает мир к началу новой «холодной войны», которая отразится на каждой стране с китайским и американским влиянием и на каждой стране, что сотрудничает с какой-то из сторон противостояния.
Евразийское беспокойство
Отразиться оно может и на Центральной Азии, учитывая равную заинтересованность США и Китая в данном регионе. Китай присутствует здесь больше экономически, как торговый партнер и основной кредитор Кыргызстана и Таджикистана, и через проект ОПОП. США же здесь развивают биотехнологии и открывают лаборатории стандарта BSL-3, в которых исследуются патогены вирусных заболеваний, опасных для человека: туберкулеза, восточного лошадиного энцефалита, желтой лихорадки и других. Референс-лаборатории входят в перечень объектов «Биологической программы совместного участия» (CBEP), реализуемой при поддержке Агентства по уменьшению угроз биотерроризма (DTRA) Пентагона в 25 странах мира. Официально они занимаются исследованием эпидемиологической обстановки, изучением вирусов и природных патогенов и предотвращением эпидемий, и хранением коллекций особо опасных патогенов. А также укреплением систем ветеринарии и здравоохранения. Объекты в Казахстане, Таджикистане и Узбекистане контролируются госорганами этих стран и там работают подданные этих государств, встречаются и американские специалисты, а вот желающих обменяться опытом российских ученых туда не пускают. Такие же лаборатории за последние 10 лет появились в Армении, Грузии, Азербайджане, Молдове.
Рост числа объектов с возможностью не только изучать бактерии и вирусы, но и выпускать их наружу для понимания их действия вне лабораторных стен волнует не только граждан этих стран, но и Россию. В 2017 году прежний замглавы МИД РФ Сергей Рябков на одной из международных конференций по биологической безопасности призвал международное сообщество пересмотреть профильную Конвенцию ООН, чтобы исключить потенциальные лазейки для сомнительных экспериментов.
«Возможность применения биологического оружия как государственными, так и негосударственными субъектами нельзя сбрасывать со счетов, тем более что такое применение может быть замаскировано под естественные вспышки инфекционных заболеваний, среди людей, животных или растений. Исходя из этого, необходимо иметь в готовности силы и средства быстрого реагирования, способные оперативно разобраться с ситуацией на месте и предпринять безотлагательные меры по купированию эпидемии», – призвал он. – «… Озабоченность в данном плане усиливается в связи с чрезмерными объемами финансирования микробиологических программ двойного назначения, проведение сомнительных экспериментов с возбудителями смертельно опасных заболеваний, особенно аэрозольными экспериментами, наращиванием военной медико-биологической активности за пределами национальной территории и другими факторами риска».
Рябков призывал дополнить Конвенцию формами и методами контроля за соблюдением ее положений. Но услышан не был. Сейчас же, в 2020 году, таких лабораторий по приблизительным оценкам насчитывается близ российских границ и в российских странах – партнерах более 30. А вопрос о том, как мир должен контролировать исполнение профильной Конвенции ООН, все так же актуален, и в свете коронавирусной «холодной войны» вдвойне. Позиция России осталась прежней. Растущее число объектов повышенной биологической опасности поблизости от своих границ, и на территориях стран-экономических и стратегических партнеров беспокоит. В связи с этим США вновь призывают прежде, чем требовать отчетности от других стран, ведущих биологические исследования, позаботиться и о своей ответственности в этой сфере. В конце минувшей недели официальный представитель МИД РФ Мария Захарова заявила об «усилении американского биологического присутствия за рубежом», которое требует не только внимания международных организаций, но и самой американской администрации.
«Мы бы хотели такого же внимания от Вашингтона, которое бы он сфокусировал на собственной ответственности на данном направлении. В том числе в бывших советских республиках, где под предлогом борьбы с биотерроризмом в рамках осуществляемой военной программы США «Совместное снижение угрозы» организуются биолаборатории двойного назначения», – отметила она. – «…Нельзя исключать, что в подобных референс-лабораториях американцами в третьих странах ведутся работы по созданию и модифицированию различных возбудителей опасных заболеваний, в том числе в военных целях. Мы, естественно, не можем игнорировать тот факт, что инфраструктура с опасным биологическим потенциалом формируется американцами в непосредственной близости от российских границ. Эту тему мы неоднократно поднимали в течение последних нескольких лет. Никакого возмущения Вашингтона собственными очень опасными действиями, которые могут привести к непредсказуемым последствиям, мы не слышали».
Пока ответа на слова Захаровой ни из Вашингтона, ни из штаб-квартиры ООН реакции на открытые подозрения в нарушении Конвенции ООН о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия не поступило.
Фото на превью: AP Photo, Andy Wong
Комментарии