В связи с экономическим кризисом, вызванным пандемией коронавируса COVID-19, Китай вынужден сократить свои внешние расходы и прямые иностранные инвестиции для погашения внутреннего кризиса. В сочетании с замедлением экономического роста и торговой войной с США КНР вынуждена умерить амбиции. Одно из направлений – инициатива «Один пояс – один путь», которая в 2020 году празднует семь лет. Вместе с обещаемой партнерам сетью торговых маршрутов с десятками новых портов, железных и автомобильных дорог, трубопроводов, электростанций начался постепенный захват новых «сырьевых баз» из числа стран третьего мира и развитие китайского бизнеса не только в Юго-Восточной Азии, но и на нескольких континентах. И теперь по оценкам вашингтонского Центра глобального развития, не менее восьми стран, что входят в Большой Ближний Восток и Южную Азию, имеют высокий риск долгового кризиса.
Один из наглядных примеров – Пакистан. Страна примкнула к инициативе ОПОП одной из первых в 2013 году, Китай собирался вложить в китайско-пакистанский экономический коридор (CPEC ) 62 млрд долларов США. Сеть автомобильных и железных дорог была должна соединить пакистанский юго-западный портовый город Гвадар с китайским Синьцзян-Уйгурским автономным районом. Но через семь лет завершено менее трети проектов и возведено заявленных объектов инфраструктуры на чуть более чем 19 млрд долларов США, а Китай меж тем получил пакистанский порт Гвадар и требует выплаты полученных по проекту кредитных средств. В самом же Пакистане закончились деньги на строительство, которые он должен был вкладывать вместе с Китаем. Имран Хан, ставший премьер-министром в 2018 году на антикоррупционной платформе и критиковавший дорогостоящие инфраструктурные сделки, подписанные с Китаем предыдущими правительствами, унаследовал не только ОПОП. Но и экономическую катастрофу. Чтобы решить проблему, его администрация сократила импорт, обесценила национальную валюту, сократила расходы и повысила налоги. Рост ВВП снизился, по оценкам, до 2,4% в 2019 году с 5,8% в 2018 году. И правительство страны уже обращалось за дотациями в МВФ, в обмен на помощь внедрившего жесткие рамки расходов. Но кредитора это не волнует. Ощущая долговые силки, правительства ряда стран ОПОП решили отменить, сократить или пересмотреть проекты в этой инициативе. Так, Малайзия пересмотрела условия строительства железной дороги Китаем и отказалась от запланированных трубопроводов на сумму 3 млрд долларов США. В Кении суд в прошлом году приостановил строительство электростанции стоимостью 2 млрд долларов США, финансируемой Китаем. В Шри-Ланке новые власти заявили, что хотят вернуть себе контроль над портом в Хамбантоте, который был арендован китайской компанией на 99 лет, когда предыдущее правительство не смогло вернуть кредит по линии ОПОП. Пересматривает соглашения по линии ОПОП и Мьянма.
Из пустого в порожнее
Как отмечает американское аналитическое агентство Bloomberg, пересмотр соглашений по оценкам юридической фирмы Baker McKenzie может привести к потере сотен миллиардов долларов из примерно 1 трлн долларов США, которые Китай внес в проект. В это же время данные Министерства торговли Китая, как отмечают исследователи, показывают, что фактические расходы остановились на уровне 75 млрд долларов США в 2019 году после падения на 14% в предыдущем году. Общий объем расходов с начала 2014 года, вскоре после того, как президент Си объявил об этой инициативе, до ноября 2019 года составляет 337 млрд долларов США, что, как показывают правительственные цифры, далеко не соответствует амбициозным целям Китая. Но как минимум в Пакистане средства влиты в никуда: город Гвадар близ порта так и не развивается, как и зона свободной торговли, в которую с 2015 года вложили 400 млн долларов США, нет развития инфраструктуры и самого порта. Руководство China Overseas Ports Holding Co., которое управляет портом Гвадара и зоной свободной торговли, ссылается на то, что 250 млн долларов США на реконструкцию порта, новые краны для разгрузки грузов, бизнес-центр, «Безопасный город», опреснительную установку и канализацию сделает к 2030 году Гвадар станет новым экономическим центром Пакистана, который сможет покрыть большую часть ВВП. Однако на сайте CPEC до сих пор есть информация о том, что эта зона не имеет водоснабжения, электроснабжения и иных элементов критической инфраструктуры, необходимых для развития. Остается открытым и вопрос безопасности. Правда, в конце 2019 года близ Гвадара начали строить 300-мегаваттную электростанцию стоимостью 542 млн долларов США. Но строить ее могут и более 10 лет. Тем более, что Пакистану с достроением объекта и запуском Гвадара придется столкнуться с проблемой китайского «мягкого захвата» по образцу Камбоджи. Местное население не в силах заполнить все вакансии на 40 предприятиях будущей СЭЗ, и Китай предложил реализацию проекта China-Pak Hills. Согласно ему, в Гвадаре и близ него в закрытом сообществе окажутся полмиллиона китайских специалистов, которые станут большинством рабочей силы. Даже для более чем 200-миллионного Пакистана полмиллиона иностранных граждан будут весьма ощутимы как «государство в государстве». И Исламабад уже задумался о сокращении этой части проекта: тем более, что к 2020 году, как было прописано в соглашении по CPEC, страна не получила ни 2, 3 млн рабочих мест, ни роста ВВП на 2-2,5% от запуска проекта. CPEC, используемый как рекламная модель ОПОП по всему миру, с треском проваливается. До сих пор в Пакистане еще ждут и того, когда близ Гвадара появится новый обещанный по проекту коридора аэропорт. Или хотя бы дорога от участка, выделенного под его строительство, до Гвадара – объект на 168 млн долларов США должен был быть завершен еще в 2018 году, но был отложен на вторую половину 2020 года. Ожидается властями страны и то, когда достроятся и заработают будущий нефтеперерабатывающий завод в Гвадаре, и железная дорога, и нефтепровод в Китай в обмен на стратегический порт… Но в обновленной информации о проекте от посла Пакистана в Китае, опубликованной в китайских государственных СМИ в 2019 году, говорится, что «за последние пять лет было завершено 11 проектов и еще 11 находятся в стадии реализации», а общий объем расходов составляет «18,9 млрд долларов США». Так же говорилось и о новых 20 проектах Исламабада и Пекина – правда, не указывались ни суммы, ни детали, ни временные рамки проектов. Упоминаний о 62 млрд долларов США в проекте уже нет, как и о том, когда запустят масштабные объекты инфраструктуры, упомянутые выше.
Чужими руками
Кроме решения экономических проблем, власти Пакистана, подписывая это соглашение, хотели решить и вопрос безопасности: получить помощь в развитии своей богатой полезными ископаемыми, но беднейшей и наиболее беспокойной провинции Белуджистан. Проблема с борющейся за независимость и свободу народностью белуджей, чья земля была оккупирована Пакистаном более 50 лет назад, так и не разрешилась: белуджи уже обратились с требованием разобраться с действиями властей Пакистана, уничтожающих их как народность, в ООН. Зато Китай смог решить свои вопросы безопасности: Гвадар входит в «жемчужную нить» портов, которые сможет использовать его военно-морской флот. Но не успел развить коридор до того, чтобы усилить тотальный контроль в Синьцзяне – провинции, где происходят гонения на уйгурское и иное население, исповедующее ислам, обрастающие скандалами на мировом уровне. Пакистану и Китаю пришлось сдержать амбиции, несмотря на то, что их цели не были достигнуты. Но если Пакистану еще предстоит освободиться от тяжелого кредитного бремени, то Китай с помощью ОПОП уже стал крупнейшим кредитором в мире. И может позволить себе переориентироваться уже на более мелкие проекты, разработанные для нужд партнеров по ОПОП. Сделав ставку на проекты в гуманитарной сфере, науке и технике, чтобы покорить уже не кошельки и экономики стран, а умы, мягко расширяя стратегическое влияние. Таким образом, поражение от коронавируса и политически-экономической нестабильности – лишь временное в большой игре на мировое влияние для Китая. Но болезненно ощутимое для его партнеров.
Фото на превью: mag92.com
Комментарии