Кыргызстан / Актуальная тема

Одни наемники едут воевать на Ближний Восток, веря в идеи, которые навязывают им вербовщики МТО, другие проливают кровь, чтобы заработать на убийствах, зная заранее, на что идут. Однако, чем дальше длится военный конфликт, тем больше и та, и другая сторона разочаровываются в своих стремлениях. Компенсации или похоронные выплаты за смерть мужей, братьев и отцов никто не получает, зато проблем, связанных с пребыванием в лагерях наемников, множество. Ведь жены, матери и дети, перебравшиеся вслед за близкими, зачастую не по своей воле, а став заложниками обстоятельств, просто обречены на гибель. Сейчас те, кому удалось сбежать с баз МТО и вернуться на родину, находятся под пристальным вниманием правоохранителей и проходят психологическую реабилитацию, учатся жить заново. А вербовщики до сих пор ведут на территории КР свою работу, одурманивая новых жертв. Корреспондент «МК-Азия» встретилась с одной из женщин, оказавшейся в лагере запрещенной в КР и ряде стран мира МТО ИГ.

Ей посчастливилось остаться в живых и вернуться на родину. Светлана Н. (имя изменено, - Авт.) согласилась рассказать свою историю, чтобы предостеречь других девушек и женщин о том, что на самом деле ждет их за красивыми обещаниями вербовщиков или родственников, попавших под влияние радикалистов, о якобы «светлом будущем», которое оборачивается адом. Светлана знает, о чем говорит - она провела в лагере джихадистов три с лишним года.

Любовь зла

Шесть лет назад, в 2012 году, Светлана, жившая тогда в Джалал-Абадской области, вышла замуж вторично. Кандидат в мужья Махмуд покорил ее тем, что не употреблял спиртного, был не болтлив, регулярно посещал мечеть. По сравнению с первым мужем, который пил, избивал женщину и ее маленькую дочь, и, наделав долгов, бросил семью, новый знакомец был идеальным претендентом на то, чтобы связать с ним свою жизнь. К тому же, Махмуд был готов воспитывать дочь Светланы как родную. Это окончательно сразило женщину, и она согласилась не только стать его супругой, но и принять ислам, сменив имя. Новообращенная Сажида прошла обряд нике, стала носить хиджаб и закрытую одежду, перестала общаться с прежними подругами и их семьями, отдалилась от родственников, зациклившись, как ей казалось, на семейном счастье. Однако обещания об обеспеченном беззаботном будущем не воплотились в реальность: постоянной работы у Махмуда не было, зато в доме часто бывали гости - «братья», одетые в традиционную мусульманскую одежду - штаны и камисы (длинные рубахи, - Авт.). Зачем? Этого Светлана не знала: муж запрещал ей показываться им на глаза и даже входить в комнату, где они сидят. Спустя полгода он сказал жене, что собирается в Сирию, чтобы поддержать единоверцев, которых там притесняют.

- Махмуд говорил, что не может оставаться в стороне, что быть там - долг для каждого правоверного мусульманина, приводил доводы из Корана, который я тогда плохо знала. Обещал, что и поездку, и пребывание в чужой стране, а также прочие расходы оплатит какая-то благотворительная организация. Сначала собирался устроиться сам, потом даст и нам знать, что для меня с дочкой все готово и можно собираться в путь. Говорил, что там мы сможем жить по шариату, вместе с единоверцами, в безопасном месте, пока он сражается, - вспоминает женщина.

Махмуд запретил говорить кому-либо о том, куда он уехал. Мол, на заработки, и все. Иногда писал пару скупых строчек в WhatsApp: «Жив, здоров, все в порядке». Наконец, примерно через полгода, он дал указание готовиться к отъезду и Светлане-Сажиде. Посланец Замир, которого для соседей Махмуд наказал называть своим братом, начал готовить документы для женщины и ее 10-летней дочки. Светлана пошла к матери, попрощаться, тайком - о своем отъезде ей тоже было запрещено кому-либо говорить.

- Мама очень просила оставить ей внучку, но я верила на тот момент в слова Махмуда о том, что там и мне, и моей дочери будет лучше. Муж уверял, что там есть хорошие школы, девочка получит лучшее образование, причем на английском языке. А потом сможет легко в любой зарубежный престижный вуз поступить, - вспоминает Светлана.

Билет в один конец

Канал по переправке в Сирию работал как часы. Через неделю Замир с новыми документами отправил женщину с дочкой на маршрутке в Ош, оттуда в Бишкек. Там их встретила сообщница вербовщиков.

- Она отдала нам билеты на самолет в Стамбул и сказала, что я должна купить 25 комплектов военной формы и привезти их с собой. Денег на покупку мне не дали, пришлось выкручиваться самой. В Бишкеке у меня были знакомые, у которых пришлось одолжить средства, солгав им, что деньги нужны на дорогостоящее обследование и лечение дочери, - опускает глаза Светлана. - Наш багаж в аэропорту не вызвал подозрений, мы спокойно улетели в Турцию с тюками камуфляжа. В Стамбуле нас встретили двое мужчин и сопроводили в приграничный город Антакья. До сирийской границы оттуда совсем близко - 60 километров. Уже через сутки я увиделась с Махмудом.

Встреча оказалась скупой на эмоции - только строгий инструктаж обязанностей для новоприбывших девочек и женщин. В их обязанности входило готовить еду и стирать для боевиков. Ходить по лагерю, разговаривать с кем-либо, смотреть на мужчин было запрещено. Вместо хиджаба - одинаковая для всех черная одежда и паранджа, закрывающая лицо, которую нельзя было снимать даже в сорокаградусную жару. За малейшее неповиновение или нарушение шариата их ждала медленная и мучительная смерть. Все происходящее снимали на камеры мобильных телефонов, видеокамеры, затем, смакуя, обсуждали в подробностях, потом обменивались снятым видео. Причем это делали не только мужчины, но и их жены. Никакой школы с английским языком обучения не было и в помине, и дочь Светланы ждала одна судьба - «подрастет - станет женой одного из боевиков!» Открылись глаза у женщины и на мужа: оказалось, что он - наркоман. Под влиянием «дури» Махмуд начал жестоко избивать жену за малейшую повинность - от неугодного ему обеда до непросохшего белья, а то и вовсе из-за плохого настроения или скуки ради.

- Как оказалось, Махмуд уже был в Сирии за год до знакомства со мной и находился на хорошем счету. В СССР он служил в армии, с того времени у него остались навыки рукопашного боя, подрывного дела и другие воинские знания, которые он передавал новым бойцам, - говорит Светлана. - А потом с уже обученными диверсантами участвовал в боевых действиях. За жестокость и бесстрашие его уважали… В одной из вылазок в место, где они находились, попал снаряд. Меня вызвали и показали то, что от Махмуда осталось - окровавленное тело, собранное по кускам. Признаться, даже слез по нему не было. Я решила, что теперь, наконец-то, мы с дочерью сможем уехать из этого жуткого места, вернуться домой, получив компенсацию, как жена погибшего воина - нам говорили, что так должно быть. Порадовало и то, что женщинам запрещено было находиться на похоронах «героев». Чтобы не осквернять их души «своим грязным присутствием». Но на следующий день мне сказали, что я должна стать женой другого боевика, чтобы родить новых воинов, объяснив, что это мой долг. Выбора у меня не было. А через две недели в бою погиб и он.

После второго «мужа» последовал третий, четвертый… Каждый день Светлана проклинала свою легковерность и любовь, затуманившую ей разум, вспоминала свой последний разговор с матерью, жалела, что не оставила хотя бы дочь дома в безопасности. А девочка подрастала, и все чаще полевой командир намекал, что пора бы замуж и ей. Тогда Светлана и задумалась о побеге, решив, пусть даже ценой жизни, но вырваться оттуда и не дать дочери пройти через десятки рук и тел.

Путь домой

 Ей повезло: в лагере оказалась еще одна жертва «большой и чистой любви» - 19-летняя гражданка Украины. Девушку заманил словами о будущем семейном счастье в Турцию один из джихадистов через Интернет, а позже завез в Сирию и бросил в лагере. Женщины решили бежать вместе. Они тщательно изучали обстановку, распорядок смены караула у лагеря, путь в ближайший город. А однажды услышали, что откроется «зеленый коридор» для беженцев. Так в одну из ночей им удалось бежать, не привлекая внимания часовых, и незамеченными смешаться с толпой беженцев. Уже позже, на территории лагеря для беженцев, на земле, неподконтрольной законам террористов, они сделали то, о чем мечтали несколько лет - сняли опостылевшую паранджу. Этот жест не остался незамеченным, и женщинами сразу занялись сотрудники спецслужб. После многочисленных допросов Светлану с дочерью передали представителям кыргызских спецслужб в аэропорту «Манас». Вернуться домой они сразу не смогли - им, после трех с лишним лет пребывания у террористов, понадобилась помощь психологов и курс лечения. Лишь спустя некоторое время кыргызстанки начали новую жизнь. В ГКНБ и МВД посчитали, что они стали жертвами навязанных обстоятельств, и не представляют собой угрозы для национальной безопасности страны.