После завершения военных действий в Сирии многие государства столкнулись с вопросом: что делать с гражданами, которые несколькими годами ранее примкнули с террористическим и экстремистским группировкам или же оказались на сирийской территории случайно? Иные государства от репатриации своих граждан отказались, кто-то проявил гуманность и вернул десятки людей. Дилемма возникла и в Кыргызстане: семьи уехавших просят помощи у президента, а эксперты собирают круглые столы и пытаются ответить на вопрос: кого вернуть и сможет ли страна справиться с реабилитацией своих сыновей и дочерей?
Вернуть нельзя оставить
О точном количестве кыргызстанцев, пребывающих в Сирии и Ираке, данных нет. Примерное число подсчитанных – около 850 человек. Среди них – десятки женщин, которые успели обзавестись не одним ребенком, следовательно, домой вернутся уже семьи. По официальным подсчетам 150 кыргызстанцев в Сирии погибли. Некоторые семьи и правозащитные организации держат связь с находящимися далеко земляками. Они говорят о суровейших условиях, царящих в лагерях: жара, скорпионы, змеи и голая земля – голодные дети съели всю траву. Несколькими неделями ранее в столице КР семьи уехавших в Сирию и Ирак людей обращались к президенту Сооронбаю Жээнбекову с просьбой помочь вернуть родственников домой. Люди согласны на то, чтобы их дети и сестры понесли наказание в исправительных учреждениях на Родине. Однако мнение общественности на этот счет разделилось: если часть с гуманностью согласна, то другая всерьез опасается того, что, вернувшись в родную страну, побывавшие в Ираке и Сирии кыргызстанцы будут нести деструктивные идеи в массы. Ответить на вопрос о том, кого необходимо вернуть домой и как в идеале должен быть проработан механизм реабилитации, попыталось ответить экспертное сообщество, обсудив наболевшую тему на круглом столе.
По мнению главы правозащитной организации «Кылым Шамы» Азизы Абдирасуловой, в вопрос репатриации и реабилитации должны быть включены три подхода.
«В Сирию были вовлечены люди из более чем 80 стран мира, около 150 тысяч. Это трагедия глобальная. Практики возвращения из боевых действий своих людей у нас уже были – это происходило еще в составе СССР. Мы помним Вьетнам, Афганистан… Практика Ирака и Сирии – это другое. Люди самовольно покидали страну, государство не могло всех проконтролировать. Некоторые страны приняли решение вернуть своих граждан, мы должны понимать, что это не легкая задача. В этом вопросе, на мой взгляд, должны быть три подхода: первый – это политический подход. Политическое решение должно приниматься на высоком уровне, возможно с другими странами и международными организациями. Именно в политическом решении должно быть конкретно прописано какой будет дальнейшая судьба людей, которые вернутся, какой подход будет со стороны государства, как будет обеспечена безопасность, реализованы психологическая, медицинская помощь, образование… Я знаю, что дети, которые выехали из страны в 2-3 года, не говорят ни на кыргызском, ни на русском языках. Их надо обучать. Это будет очень большая работа. Второй подход – это правовой. К каждому вернувшемуся человеку должен быть индивидуальный подход в правовом поле – как уехал, зачем, что толкнуло: обман, вербовка, денег дали или социальная причина была? Правоохранительные органы должны каждого тщательно изучить и каждый должен нести ответственность, предусмотренную законами КР, именно по заслугам. Третий подход – правозащитный. Здесь нужно выяснить, все ли женщины и дети вернулись? Не остались ли они в рабстве, в беспомощном состоянии, не приговорены ли к смертной казни, нет ли детей в тюрьмах вместе с матерями? Если люди будут возвращены в КР, то нужно будет установить, какие условия создавались со стороны государства, достаточно ли медпомощи, образования, интегрирования в общество? Два года тому назад в Ала-Буку семья вернулась, а соседи не дали им там жить, сказали, чтобы люди уехали из того населенного пункта… Насколько сегодня государство готово обеспечить людям безопасность? Вот это и входит в правозащитный подход. Важно сказать, что вопрос пока на стадии рассмотрения. Я не уверена, что Кыргызстан готов решить его сегодня», - выразила мнение Абдирасулова.
Недешевая мера
За выступлениями ряда спикеров началась череда вопросов. Один из них – не почувствуют ли люди, которых государство, затратив немалые средства, вернет домой, вседозволенность? Ведь на спецрейсе дело не закончится: каждому возвращенцу нужна будет реабилитация, которая стоит немалых денег, кому-то понадобятся пособия, кто, если говорить о приземленных вещах, накормит этих людей? Вопрос финансов, наряду с проработкой нормативно-правовой базы, стоит крайне остро. Как остро может встать вопрос о том, как женщин, и даже детей, примет общество?
«С 2014 года мы совместно с правоохранительными органами и другими экспертами предупреждали людей именно с тех регионов КР о том, что (Сирия, Ирак, прим.авт.) – это не джихад, что это – обман. С 2014 по 2016 год был пик уезжающих, они не прислушивались к экспертам, которые их предупреждали. Именно тогда я лично говорил, что придет время, когда эти люди начнут проситься обратно. Это время настало. Как бы цинично это не звучало, но ни государство, ни гражданское общество, ни местное население не гнали их туда, не просили их поехать и участвовать. Это был их выбор. Теперь мы встали перед огромной дилеммой: с одной стороны, почему мы должны принимать их обратно? Как они поведут себя здесь? Как мы проведем для них реабилитацию? Как мы уберем чип из головы людей, которые видели войну, участвовали в ней? Как мы будем работать с детьми, которые видели военные действия? Это актуальнейший вопрос», - отмечает независимый эксперт Икбол Мирсаитов. - «Привезти – это одно, а как их примут родственники, общество? Я знаю семьи, где родственники отказываются и говорят, что они (вернувшиеся) нам не нужны. Некоторые люди боятся их принимать, так как боятся мер со стороны правоохранительных органов. Есть еще один вопрос: откуда (взять) деньги на реабилитацию? Сколько она должна длиться? Где она будет проходить? Меня больше всего волнует тот момент, как детей, которые ни в чем не виноваты, примет общество? Как реабилитировать детей войны? Нам нужно сначала создать не просто комиссию, а программу, план работы, возможно, привлечь международные организации, потому как я уверен, что у правительства на все это средств не хватит».
О немалых затратах на предполагаемую репатриацию высказались и другие эксперты. Примечательно, что соседнему Таджикистану, вернувшему недавно 84 ребенка, действительно помогали международные организации. Немалых денег, если страна возьмет пример с соседей, будет стоить та же экспертиза ДНК, необходимая для установления родственных связей: многие женщины берут детей, оставшихся сиротами, на свое попечение, выдают их за своих, а таких ребят могут быть десятки…Одним из предложений, которое, к слову, озвучивали и на встрече с родственниками уехавших, стало создание выездной комиссии из КР. Специалисты, по задумке, могли бы провести психологическое тестирование кыргызстанцев на месте и выяснить, кто из них причастен к военным действиям, а кто оказался под влиянием семьи. Последних, кстати, может быть немало: многие женщины уезжали следом за мужьями. Однако и здесь, по словам Абдирасуловой, есть проблема: в качестве кого поедет делегация? Нужно будет решить ряд моментов с другими странами.
А главную проблему решить государству и правозащитникам будет под силу едва ли: в век интернета и публикаций сотни тысяч граждан КР имели доступ к новостям о Сирии, информации о насилии, происходящем там, о сотнях показательно убитых неповинных людей. Если реабилитация поможет адаптироваться возвращенцам, то кто адаптирует к соседству с ними простых граждан? На этот вопрос однозначного ответа не сможет дать ни один эксперт.
«Будет много противников и желающих, чтобы люди не приехали. Из опыта я могу привести пример. В Баткенских событиях был один местный житель, который перешел на сторону боевиков, помогал им и ушел с ними в Афганистан. Если память мне не изменяет, то через 7 лет через возможности наших диппредставительств мы его возвратили в КР. Его осудили, он отсидел, на сегодняшний день он живет и работает в Баткенской области», - поделился экс-заместитель председателя ГКНБ Артур Медетбеков, добавив, что даже в случае положительного решения правительства, обратно в Кыргызстан вернутся не все, а лишь те граждане страны, которые успешно пройдут психологические тесты и проверку спецслужб.
Фото:George Ourfalian (AFP)
Комментарии