/ Актуальная тема

Триста лет назад Людовик XIV сказал: “Государство – это я”. По иронии судьбы афоризм французского короля превратился на Руси в аксиому безликого раболепия: “Вот приедет барин, барин нас рассудит”. Местные правдолюбцы на окраинах Империи также не имели ничего против аморфных очертаний коллективной безответственности. Более того, туземные сообщества были в чём-то даже и рады такому положению вещей, когда из подсознания сородичей калёным железом наглухо удалялись навыки самоуважения друг к другу.

Время шло. Большое государство исчезло. Появились маленькие. Они пустились на самотёк. Патриархальные привычки, однако, сохранились. Кое-кто вернулся во времена незабвенного Людовика с поправкой на специфику автохтонного летоисчисления, исповедуя привычки догосударственного бытоустройства. Контурно государство как российский рудимент оставалось, а вот содержательно не приживалось. Что касаемо “Я”, то оно на здешних широтах всё больше и больше приобретало вторичные признаки национальной и религиозной принадлежности на лице. Пришлые, которых стихийно окрестили “колонизаторами” хотя и роптали, вспоминая свои прежние заслуги, но события не торопили, надеясь на благоразумие исконных обитателей. Постепенно все стали понимать, что “барин уехал навсегда и уже никого никогда не рассудит”. И что государство придётся создавать самим всем на него претендующим. А то нехорошо как-то получается. И для страны и для её сограждан…

А теперь по порядку.

Турки, дунгане, корейцы, узбеки, русские и в целом русскоязычные до недавнего времени жили в Киргизстане несколько лучше киргизов, несмотря на все катаклизмы последних лет. Не ныли и как-то смогли притереться к изменившимся реалиям. Почему? Потому что их отделяет от основной массы киргизского населения тысячелетие оседлой жизни со всеми проистекающими отсюда социальными последствиями культуры материального позитивизма. Неприязнь сельских киргизов к относительно благополучным этносам есть ментальное отражение исторически закреплённых пороков кочевого паразитизма раннефеодальной ступени простого азиатского воспроизводства.

С исчезновением Союза произошла политическая актуализация этого качества на уровне “государственных структур” власти, уходящая корнями в дороссийскую эпоху естественного состояния общественной, а точнее общинной жизни народа. Отсюда и стремление “отца” последней Конституции Омурбека Текебаева соответствовать избирателям и вписать средневековую иерархию вождей кочевых киргизских племен в лице “биев” вместо губернаторов в парламентскую республику европейского типа. Роковая логика киргизского Дориана Грея заключается в том, что идти вперёд это значит опускаться вниз к древним нравам азиатского дефицита мировой культуры. В точном соответствии с известным высказыванием культуролога Михаила Лившица о том, что сторожка привратника кажется замком, когда настоящий замок разрушен, а вокруг простирается ровное картофельное поле.

Арабы говорят: “Ошибка умного всегда бывает большой”. Так может, они невероятно умны, наши правители. А мы по наивности не замечаем этого.

Основная, коренная, глубинная проблема существования киргизской государственности заключается не в экономической стагнации, это дело поправимое, не в чиновниках, зеркально отражающих содержание субъективных претензий среды, из которой они вышли, а в людских ресурсах, “исправить” которые сегодня невероятно сложно, почти невозможно. Не советская, а именно существующая власть за 20 лет независимости породила и подготовила монстра - нынешнее поколение молодых людей, которые ударно проявили себя “во всей красе” во время ошской трагедии. И эта дикое (для русскоязычных), до предела взвинченное состояние души не осознаёт преступности своих деяний, как по Божьему, так и по человечьему промыслу, наоборот оно ею гордится, имеет свойство размножаться и социально воспроизводиться. Повторяю, ответственность за такое положение вещей лежит на современной киргизской “элите”, которая пойдёт и на гораздо бóльшие преступления, лишь бы не потерять трон. Киргизское государство до сих пор не может сообразить, что страна и её жители находятся не на краю пропасти, а уже стремительно летят вниз и когда достигнут дна - это лишь вопрос времени. Полагаю, что и без меня читатели это хорошо понимают. И с этим надо что-то делать.

Что же происходит в Киргизии по ту сторону таинственной и тёмной кулисы, скрывающей мрачные зигзаги коллективного сознания? Порою возникает странное чувство, как будто страна вырвана из мирового контекста и застряла в эмбриональном состоянии исторического развития. Почему так медленно совершается переход от традиционно-патриархальных ценностей патерналистского типа (лат. pater - отец) к современному открытому обществу? И это с той-то мобильностью, которую киргизы продемонстрировали всему миру в июне прошлого года при известных обстоятельствах. Думаю, что это связано с особенностями национального восприятия и мировоззрения.

У киргизов письменность появилась лишь в двадцатые годы прошлого века благодаря советской власти. Столетиями до этого они сохраняли наиболее значимые этнополитические события своей жизни в народной памяти и закрепляли их в сказаниях-эпосах. Это породило феномен эпического, а проще “сказочного” мышления. Суть его в том, что обычно слово по меткому выражению Артура Кларка “эфемерно, оно исчезает, как только его произносят. Но закреплённое в определённой последовательности, оно переживает века”.

Из поколения в поколение духовная составляющая черпала своё вдохновение, а также получала ответы на текущие вопросы родового существования в этих древних неторопливых сказаниях, дополняясь новыми впечатлениями и подробностями. Прочность жизненного уклада достигалась поисками устойчивой системы суровой и неприхотливой организации, дающей стабильность любой ценой, независимо от содержания бытия и закреплённой в устной форме для передачи будущим поколениям.

Пространство и время – основные категории рассудка. Отсутствие письма породило характерный, отличительный признак связи между зрительной иллюзией и загадочным царством скоротечной сущности вещей – непрерывность получения непосредственного, пусть даже и воображаемого ощущения и его отражение в былинном сказании. Времени как бы ни существует. Всё происходит здесь и сейчас.

Возможно, и скорее всего так появляется дописьменная синхронизация отдельных, разрезанных фрагментов кочевой истории или одновременное изображение разных кусков пространственно-временного полотна, которые мы не можем видеть реально, но эпически можем. Более того, мы в это начинаем верить. В этом сила киргизских былин.

Фактически в глубинных пластах народного сознания аккумулирована мощная организующая и нерастраченная, “спящая” энергия чудовищной силы. Вопрос лишь в том, на какие ценности она направлена, и как её грамотно подключить к созидательному труду. Пока что киргизским властям удавалось задействовать эту внутреннюю стихию только для разрушения существующих социальных структур. И, похоже, что с укрощением этой деструктивной силы в одиночку им не справиться.

Отсюда становится понятным, почему в Киргизии средневековый эпос “Манас”, получивший название по имени былинного героя, почитается как народная религия, оберегающая бессмертный дух свободы и единства гордого и независимого народа. Этот языческий кумир, идеализирующий военно-кочевые набеги древних киргизов с моральным и юридическим оправданием соответствующего образа жизни, возведён сегодня на пьедестал национальной самоидентификации и стал символом деяний “настоящего чистого кыргыза”. Любой киргиз, который хоть капельку игнорирует сей факт и сомневается в историческом существовании и подвигах сказочного батыра, а заодно и феодальной знати досоветского периода, немедленно подвергается остракизму и анафеме с последующим изгнанием на периферию общественной жизни.

Кстати, отрывок из этого эпоса, считающегося самым большим в мире (более миллиона строк), впервые записал со слов народного сказителя-акына в середине 19-го века казах Чокан Валиханов, действительный член Русского географического общества.

Ничего плохого во всестороннем изучении и знании собственных этнических корней нет. Злая шутка начинается, когда в угаре национализма прошлое методично расстреливает настоящее и будущее, прививая юному поколению малограмотных кишлачных пареньков чувство национальной исключительности. Идейное вдохновение откровенно одураченная молодёжь черпает у современной национальной интеллигенции, призывающей к отказу от созидательной советской истории, сеющей нетерпимость к русскоязычным этносам, благодаря которым и сохранился киргизский народ.

С обретением суверенитета в 1991 году, киргизская культурная элита, воспитанная на интернациональных примерах школами и вузами Советского Союза, в одночасье превратилась в непримиримого и агрессивного оппонента всему русскому и советскому. Ныне она завершает свой короткий и, в общем-то, не очень плодотворный век, болезненно переживая финальный этап собственного угасания. Но, семена были брошены и дали “прекрасные” всходы…

Более половины коренных жителей Киргизстана моложе - 25 лет. Особых перспектив для раскрытия своих потенциалов у этих людей нет в силу закрытой и неэффективной экономики, что уже создаёт очень серьёзные социально-политические и “бесчеловечные” проблемы. В прошлогодней ошской бойне озверевшие от крови и безнаказанности пьяные, в основном молодые сельские киргизы отрезали головы малолетним узбекским детям. Тела обливали бензином и сжигали, а головы использовали как футбольные мячи, гоняя их прикладами автоматов по зелёной июньской траве. С именем Манаса на устах…

И с колпаком на голове. С этого момента красивый, в общем-то, головной убор превращается в символ реакционной идеологии упадка и растущей волны кроваво-отупляющего этнонационализма современного киргизского государства, несмотря на вполне возможную индивидуальную чистоту отдельных его носителей. Что делает правительство? Правильно. Через год учреждает День белого киргизского колпака как образ весеннего обновления вполне демократичного и очень даже неагрессивного Киргизстана. А головорезов скромно объявляет высокоидейными борцами за территориальную “целостность”.

Тогда откуда эти исступлённые формы первобытного инстинкта разрушения, если государство в лице своего национального карательного аппарата никак его не поддерживает ни сном, ни духом, ни формально, ни содержательно - вот главный вопрос!

Эту дикую и необузданную кровожадность трудно понять. Ещё труднее простить. Вот они подлинные свидетельства демонической силы “замороженного” сознания. В Бишкеке на эту тему предпочитают помалкивать, стыдливо прикрывая чудовищные факты истребления вполне определённой этнической группы обобщенной фразой Уголовного кодекса - “Превышение пределов необходимой обороны”.

Можно с этим не соглашаться, но нельзя забывать о существовании подобной оценки и просто заменить её очередным краснобайством парламента. Не надо лгать насчёт духовной жизни новых варваров, венчая их академическими лаврами. Забвение грехов ведёт к бесстыдству поступков.

И эту неуправляемую дикую молодёжь, воспитанную на храбрых примерах былинных героев, панически боятся во властных коридорах столицы и заигрывают с нею, периодически развращая подачками в виде земельных наделов за счёт сокращения пахотных угодий. Но их не остановит никакая сила. Они вдребезги разнесут на тысячи мелких осколков любую вертикаль госуправления. В этом состоит одна из главных, если не основная глубинная причина, скрытая пружина неадекватности внутренней и внешней политики Киргизстана, пугающая традиционных союзников киргизов внутри страны в лице русскоговорящих граждан и вызывающая недоверчивый взгляд со стороны региональных партнёров и прежде всего России. И с этими мрачными перспективами тоже надо что-то делать.

Давайте на миг остановимся и поразмыслим. Чем же мы, русскоязычные заслужили столь горькую участь, что вы, киргизы, напрочь отвергаете наше участие в судьбе народов Киргизстана. Вы лжёте, переписывая историю. Вы мечетесь, пытаясь дороже себя продать. Не пора ли выйти из летаргического оцепенения “идиотизма деревенского бытия”? Не пора ли очнуться и прийти в себя? Не пора ли искать опору в соседях, а не видеть в них врагов? Не пора ли найти понимание как минимум в государственном двуязычии? И давайте займёмся мирным обустройством добровольно вверенной вам нашей общей территории? Настало время примириться всем нам и покаяться друг перед другом без компромиссов и ханжества, как того требуют моральные основы всех без исключения мировых религий?

В прошлом году, во второй декаде июня сразу же после ошской трагедии экс-секретарь Совбеза республики Мирослав Ниязов открыто заявил в республиканской прессе, что ответственность за кровавые события со всеми вытекающими отсюда последствиями обязана взять на себя титульная нация. Заметьте, не временное правительство, а весь киргизский народ. Как тогда, так и сейчас – это исключительный пример личного гражданского мужества и глубоко взвешенной социальной оценки происходящего.

Я говорю о том, что в Киргизии всё же остались адекватные политики из числа самых высокопоставленных государственных персон, коими рядовые граждане могут гордиться. Недавно премьер-министр республики Алмазбек Атамбаев подчеркнул на заседании правительства: ”Мы все в ответе за нашу страну – от президента до рядовых граждан. Никто не должен проходить мимо, когда один гражданин оскорбляет другого из-за цвета кожи, разреза глаз. Все мы люди. Какого бы цвета ни были глаза, каким бы ни был их разрез, слезы одинаковы”. Умозрительно всё вроде бы просто, понятно и по-человечески гуманно. Самое время задуматься о душе.

Но, для разгорячённого ультранационализмом киргизского сообщества эта предельно рациональная и своевременная мысль звучит как новая заповедь “Не убий!”. Для русскоязычных слоёв населения, переживших пещерную ненависть южных погромов, она - словно ностальгия, нахлынувшая из далёкого, сказочного и мирного прошлого. А сам А. Атамбаев выглядит на этом фоне если и не альбиносом, то фигурой, киргизов настораживающей. И всё-таки у этого человека есть шанс открыть новую страницу в киргизской истории и сплотить все народы страны.

Руководитель киргизского правительства прекрасно понимает, что если не поправить дела в экономике, лишённой внутренних источников развития, государству придёт конец. Национальной риторикой народ не накормишь.

При этом в среднеазиатском регионе существует лишь два субъекта мировой политики – Россия и Китай. Киргизия – это буферная площадка для геополитического диалога и сглаживания противоречий между ними. Присутствие американцев – явление временное.

Ситуация в стране критическая, нужны быстрые и крупные инвестиции не в мегапроекты – например, гидроэнергетику, требующую миллиардных влияний и порождающую обострение отношений с соседними государствами, а в бесконфликтные зоны экономики – сельское хозяйство, горнодобывающую отрасль, лёгкую промышленность. Мощными инвесторами в эти сферы могли бы стать российские компании, всегда заинтересованные в долгосрочной перспективе обоюдовыгодного сотрудничества.

Надо сказать, что у российского бизнеса есть определённый интерес к Киргизии, который не реализуется исключительно в силу накалённой межнациональной обстановки и политической нестабильности. России нужна спокойная и деловая атмосфера доверия к партнёрам из числа местных предпринимателей. Отношение к русскоязычному населению со стороны киргизского государства – лакмусовая бумажка социально-экономических преференций со стороны России. Куда деваться русскоязычным в Киргизии и не только им в случае повторения межнационального или вспышки военного конфликта?

Все они побегут в Россию, это однозначно и дискуссии не подлежит. Безусловно, России нужны специалисты, квалифицированные рабочие руки и светлые умы, но ей не нужны чужие проблемы с беженцами, которых надо будет кормить и содержать за счёт федерального бюджета. Такие “подарочки” российскому налогоплательщику сродни карманной кражи. А к ворам отношение везде одинаковое.

И поэтому тысячу раз прав нынешний премьер Алмазбек Атамбаев в стремлении развернуть страну лицом к Таможенному союзу и Единому экономическому пространству с Россией, Казахстаном и Белоруссией. Когда умные ребята с претензией на элегантность мышления начинают рассуждать о достоинствах и угрозах Таможенного союза для Киргизии, то где они эти экономические достоинства, чтобы говорить о возможных потерях. Кроме цепей терять-то по большому счёту нечего.

Для государства с неподъёмным грузом морально-экономических проблем, это, пожалуй, подарок судьбы. Безальтернативный вариант сохранения безопасности своего этнотерриториального образования и ослабления национал-патриотического, не контролируемого властями давления на русскоязычную диаспору. В перспективе нас ожидает единая валютная и политическая система. Постепенное улучшение качества жизни приведёт к ослаблению внутренней политики этноцентризма.

Но дело даже не в этом. Решение проблем “национальной самобытности”, а точнее “гуманоидности” и занятости молодого поколения сельских жителей – вот основной мотив и главный приз Таможенного союза в решении киргизской формулы с двумя неизвестными: как выйти замуж и при этом остаться девственницей.

Это и есть долгожданный свет в конце тоннеля. А всё остальное, включая грядущие выборы президента республики - явления сопутствующие, потому что без вхождения в чужой проект Киргизия в очередной раз насладится тоталитарным тезисом: “Государство – это я” и снова начнёт разбрасывать камни. И вновь дети гор и степей разразятся страстным и дерзким протестом против поголовного рабства, обратным ходом вгоняя себя к его очередному фатальному утверждению…