В оценке убийства 4-летней москвички узбекской няней мнения экспертов и следователей разделились. Кто-то видит в случившемся халатность родителей, не обращавших внимание на странности в поведении душевнобольной няни, кто-то – спланированную акцию устрашения. К последним относится и президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов.
Действительно, преступница вела себя, как последовательница роликов ИГИЛ. Традиционные чёрные одежды, хиджаб, казнь «неверного» через отсечение головы и публичная демонстрация преступления наталкивают именно на эту мысль, что заставило следователей вместе с узбекскими коллегами искать в деле экстремистский след.Ремизов не одобряет замалчивания вопиющей истории на федеральных каналах во избежание всплеска агрессии по отношению к мигрантам. По мнению Михаила Витальевича, россияне должны знать об угрозе со стороны экстремистов-одиночек, среди которых могут оказаться и психически больные люди.
- Обычно наши центральные каналы дают информацию о кровавых ужасающих преступлениях. Поэтому мне представляется, что причина такой сдержанности - в опасениях относительно национального вопроса. Прецеденты террористической деятельности мигрантов из Средней Азии уже достаточно многочисленны. Например, это деятельность так называемой банды GTA. Тогда, кстати, тоже пытались всячески ретушировать исламистский след в этой группе, выдвигая на первый план бытовые версии. В данном случае пытаются объяснить эту трагедию личностными и психологическими причинами. Они, безусловно, могут иметь место, но, на мой взгляд, нисколько не противоречат интерпретации произошедшего, как демонстративного акта устрашения, который был продуман. А то, что в террористическую деятельность могут быть вовлечены сумасшедшие или люди, с помощью наркотиков или психотехник превращенные в марионеток, - это не новость. Угрожающей особенностью текущего этапа развития терроризма является его кустарный характер. Это терроризм по принципу «сделай сам», когда одиночка или небольшая группа людей, пройдя пусть даже поверхностную индоктринацию, могут совершить демонстративные акты насилия, обрамленные политической или религиозной риторикой, - подчеркнул он в интервью журналистам «Свободной прессы». - В качестве примеров можно привести «интифаду ножей» в Палестине, беспорядочную стрельбу по посетителям в парижских кафе. То, что произошло в Москве, тоже может рассматриваться в качестве примера такого «терроризма одиночек». Естественно, следствие должно выработать углубленную версию произошедшего. И очевидно, что игнорировать это в СМИ - значит, прятать голову в песок. Современное общество не позволяет использовать такую тактику борьбы с террором, как тотальное замалчивание. Это просто не работает. Соответственно, тактика противодействия общества террору - это не замалчивание, а мобилизация. Здесь полезен опыт Израиля, который может стать моделью и для Европы, и для России, если мы хотим обеспечить сопротивляемость к такого рода психологическим ударам. Он предполагает осведомлённость о том, откуда исходит угроза и кто является потенциальным врагом. Замалчивание и ретуширование только вредит мобилизованности общества перед лицом террористической угрозы. В данном случае мы имеем достаточно примеров того, что питательной средой для такой угрозы, как и для роста бытового насилия, является миграционная ситуация. Это избыточная миграция, прежде всего, из Средней Азии. На фоне того, что наше телевидение долгие месяцы увлеченно рассказывает о миграционном европейском кризисе, игнорирование острых симптомов миграционного кризиса в самой Российской Федерации выглядит нелепо.
Беспокоит политолога и не совсем адекватная реакция властей на случившееся, выражающаяся в нежелании признать миграционную угрозу. Поэтому он входит в число сторонников введения визового режима со странами Средней Азии.
- Физическое обустройство границы и визовый, или иные формы контроля мигрантских потоков - это разные вопросы. Сегодня подавляющая часть мигрантов въезжает в страну по вполне официальным каналам. Более того, когда при въезде заполняются миграционные карты, въезжающие указывают цель прибытия. Если они не выбирают трудовую деятельность, они не имеют права ее осуществлять. То есть меры контроля применяются уже сейчас, просто они предполагают открытый доступ на российский рынок труда. Тогда как необходимо меры отбора переводить в страны исхода мигрантов. Визовый режим — это не железный занавес, а система, которая применяется в большинстве развитых государств в отношении стран Третьего мира. С помощью этого механизма они обеспечивают позитивную селекцию миграционного потока в странах исхода, на самой ранней стадии. Безусловно, это поставит вопрос и о физическом обеспечении границы. Но это то, чем России в любом случае необходимо заниматься. Технически введение визового режима как минимум с Узбекистаном и Таджикистаном при определенных усилиях вполне осуществимо. Наличие виз также облегчает работу с нелегальным контингентом внутри страны, - полагает Ремизов. - Вспомните, как перед выборами мэра Москвы были созданы лагеря, где содержались нелегалы, которые ожидали депортации. Львиной долей этих нелегалов оказались граждане Вьетнама. Почему? Потому что с этим государством существует визовый режим, соответственно, есть и критерии легальности или нелегальности их пребывания в стране. В случае с выходцами из Средней Азии контролирующим органам трудно установить легальность их пребывания, нынешний механизм этого не позволяет.
Комментарии