/ Актуальная тема

Несмотря на ранние заявления о том, что Фарафонов не будет участвовать в допросе и откажется отвечать на вопросы судьи, Владимир Александрович к утру 18 мая все же решил выступить перед судом, так как понял, что его показания, возможно,помогут в разъяснении по некоторым вопросам обвинения. Возможно, в этом подсудимого убедил его адвокат – Владислав Лужанский.

Заседание по делу русскоязычного журналиста, обвиняемого в шовинизме по отношению к титульной нации, продолжилось сегодня, 18 мая, вПервомайском суде Бишкека. Как и ожидалось, на данном этапе должен был выступить сам подсудимый, который до последнего отказывался давать показания на процессе. В итоге судья Молдобаев предоставил Фарафонову возможность высказаться, более того, разрешив ему выбрать наиболее удобную форму изложения. Владимир Александрович предпочел произнести своеобразный защитный монолог. Журналист в своем выступлении подчеркнул, что некоторыми из участнков процесса статьи автора не были поняты вовсе. Так, по словам Фарафонова, 27 марта на судебном заседании свидетель Ракаев утверждал, что он читал в статьях журналиста следующее: «Депутаты кыргызского парламента – бараны». Аналогично поступали и другие свидетели со стороны обвинения.

- Однако таких слов в тексте нет, - отметил подсудимый. - Так что же видели свидетели? – спросил у судьи Владимир Александрович. - А видели они только то, что хотели видеть и что давали им почитать сотрудники ГКНБ... Собственно, исходя из этих обстоятельств,  я и просил назначить филолого-лингвистическую экспертизу. Но ходатайство относительно её проведения осталось совершенно без внимания. Наконец, вопрос, что же является содержанием инкриминируемой мне статьи 299 – сами публикации или их интерпретация на страницах политико-филологической экспертизы, повис в воздухе.

В качестве еще одного доказательства своей невиновности Фарафонов вспомнил допрос свидетеля со стороны защиты, экс-секретаря Совета безопасности КР Мирослава Ниязова, которого гособвинение попыталось ввести в ступор, прочитав название одной из статей – «Страна оживших басмачей». Прокурор пытался обвинить Фарафонова в том, что журналист распространил понятие басмачества на всю страну и тем самым оскорбил, унизил киргизский народ.

- У меня в руках учебник истории Кыргызстана XX-XXI веков для девятых классов под редакцией Иманкулова, выпущенный в 2006 году. На странице 41 читаем: «Басмаческие отряды, народные борцы, пользовались среди местного населения большим уважением». Далее идет рассуждение о том, что басмачи являлись фактическими лидерами национально-освободительного движения. С этой позиции само название статьи выглядит совсем в другом ключе и далеко не в том, которое хотел бы декларировать господин прокурор в качестве государственного обвинения, - отметил Владимир Александрович. - ...Я лишь констатирую факты. И хочу добавить, что в некоторых случаях критика моя весьма эмоциональна, и направлена она, прежде всего на порядки, которые царят в Кыргызстане в сфере межэтнических отношений, то есть на власти, а не на весь киргизский народ. Из моих материалов объективно вытекает, что киргизы также страдают от действий властей, как и все остальные. Я пытаюсь показать, в каком состоянии находится кыргызский народ вследствие проводимой властями политики. Именно власти довели многонациональное общество Кыргызстана до критического состояния, при котором стирается грань между добром и злом. Не народ, а власть виновата в том, что в Кыргызстане разгул преступности, насилия и коррупции. Эта мысль является сквозной во всех моих публикациях. Именно власть выстраивает в Кыргызстане этноцентристское государство, тем самым разжигая межнациональную вражду... Власти, вместо того, чтобы проанализировать ситуацию, в том числе используя мою критику, обратились к испытанному приёму – наказать человека, позволившему себе сказать правду, которая у них как кость в горле. Я не превозношу какие-либо народы, не навязываю каких-либо взглядов, это моя субъективная точка зрения, на которую я, согласно статье 19 Конституции Кыргызской Республики, имею полное право. Весь пафос моих публикаций – наладить нормальную жизнь в Кыргызстане, добиться того, чтобы люди чувствовали себя полноправными гражданами, независимо от национальности, веры, родовой принадлежности... В инкриминируемых мне публикациях выражена моя личная, никому не навязываемая позиция по ряду злободневных проблем развития современного киргизского государства и общества... Именно государственная политика, непродуманные шаги отдельных политических и общественных деятелей ведут к внутринациональному расколу в кыргызском обществе, нагнетают страсти вокруг национального вопроса и, в конечном итоге, приводят к усилению напряженности в межнациональных отношениях. Я никогда не ставил цель оскорбить или унизить киргизский или какой-нибудь другой этнос, возложить  вину за какие-либо события на киргизский народ в целом.

- Хочу особенно отметить: нельзя позволить властям создать прецедент, - продолжил Фарафонов. - Иначе госмашина перемелет участников процесса в хруст. И завтра на этой скамье подсудимых может оказаться любой из присутствующих. Привлечение к уголовной ответственности человека за Интернет-публикации, которые вызвали однозначную реакцию со стороны властей, призванных защищать наши права, говорит само за себя. Когда из контекста вырываются фразы, это несёт прямо противоположный смысл. Можно конечно вырывать слова, которые кому-то нравятся или нет. Но нельзя с одной стороны, кичится тем, что заботишься о свободе слова, инициируешь законы об освобождении журналистов от уголовной ответственности на эту тему, а на деле подобные решения не только не принимать, но действовать прямо противоположно заявленной парадигме политических стандартов... Если в моих высказываниях порою присутствуют излишние эмоции, которые могут быть интерпретированы как оскорбление или унижение нации, то я публично приношу свои извинения. Я слишком люблю Кыргызстан и уверен, что эта страна достойна лучшей жизни...

Отметим, что во время выступления и сторона обвинения, и уважаемый суд демонстрировали абсолютное безразличие к происходящему. В частности, прокурор Чираков, закрыв глаза, дремал на своем стуле, а судья Молдобаев набивал, по видимому, тексты на своем сотовом телефоне.

По окончании выступления Фарафонова задать несколько вопросов пожелал его адвокат Лужанский, который поинтересовался, давал ли Владимир свое согласие на публикацию признанных им 5 из 16 статей в Интернете, на что подсудимый ответил отрицательно. Аналогичный ответ поступил и на вопрос, видел ли в уголовном деле Фарафонов тексты всех 16 статей, авторство которых якобы принадлежит журналисту. Акцентировал защитник свое внимание и на том, как проводился осмотр ноутбука Владимира. По его мнению, на рабочем компьютере журналиста не было никаких статей, однако после того, как сотрудники спецслужб вставили в ноутбук свою флешку, материалы появились на устройстве. Общественный защитник журналиста, правозащитница Токтайым Уметалиева предположила, что компьютер Фарафонова мог быть взломан кем-то, поскольку не был оснащен специальными антивирусами.

Спустя несколько минут судья Алмазбек Молдобаев попытался завершить судебный процесс и перейти к прениям сторон, однако ему помешала Токтайым Уметалиева, напомнившая, что в ходе слушания он оставил открытым одно из ходатайств по поводу назначения психолого-филолого-лингвистической экспертизы статей журналиста. Представителю Фемиды ничего не оставалось, кроме как рассмотреть его в срочном порядке. В итоге, как и ожидалось, ходатайство стороны защиты было отклонено, а процесс завершен, что позволило перейти сторонам к прениям.

Первому слово для выступления дали прокурору Худайберди Чиракову. Представитель гособвинения отметил, что обвинение лицу, распространившему статьи в Интернете, обвинение по статье 299 предъявлялось впервые, то есть по сути признал, что дело стало прецедентным. Что касается самого разбирательства, то государственный обвинитель счел его состоявшимся и отказался признавать факты допущенных следствием и судом нарушений.
- Этот процесс от начала и до конца был закреплен документами в процессуальном порядке, - отметил Чираков. – Все указанные нами статьи принадлежат Фарафонову – по стилю выражения и по признакам, относящимся к специальным познаниям.

Не смутил прокурора и тот факт, что в качестве вещдока был предоставлен компакт-диск, а не распечатанные статьи Фарафонова.
- Защита утверждает, что статьи данного журналиста – это плод душевной боли, душевный крик автора. Но здесь не боль. Ненависть не только к киргизскому народу сквозит через все строки статей, это вредит национальным диаспорам, которые живут на территории Киргизии. Поведение Фарафонова сродни манкуртизму. Он, проживая столько лет в КР и считая ее своей родиной, использует термины, которые унижают достоинства народа. Каким образом он может быть един с народом? Будучи русским и недопонимая культуру и историю киргизского народа, он судит о языке и абстрактных понятиях... Этот человек не владеет киргизским языком и рассуждает о киргизских словах. Это - признак национального унижения. Фарафонов говорит о монокиргизском парламенте, но это ведь тоже неверно. Он утверждает, что Кыргызстан подразделяется на киргизскую и славянскую части, однако в КР проблемы разделения на славян и киргизов стороны не стоит. Откуда он высосал такие утверждения? Не стоит и вопрос массовой эмиграции. Автор во всех статьях ведет обобщение. И самое главное – это высказывания Фарафонова про Манаса. В его статье Манас, святая для киргизов личность, показывается разбойником. Если его идеологию взял весь киргизский народ, получается, киргизы уподобляются разбойникам. Манас вел кыргызов на освободительные воины, и вынужден был защищаться от внешнего мира, чтобы сохранить национальное единство.

«Прошелся» прокурор и по статье Фараонова об убийстве казахского туриста на Иссык-Куле.
- Действительно, это дикость, однако журналист пишет про киргизское гостеприимство так: «Наши джигиты с жеребячьим ржанием отделят фаланги ваших пальцев при помощи перочинного ножа», - цитирует материалы дела Чираков. - Это расовый русский шовинизм, который прорывается наружу.

В этот самый момент прокурора перебил судья. Нарекания с его стороны вызвало то, что судебный процесс и прения превратились в лекцию по истории и манасоведению.
- Вы превратились в аналитика, - начал отчитывать сторону обвинения судья Молдобаев. - Ваше личное восприятие статей не играет никакой роли в процессе, поэтому извольте говорить от лица государства. Возьмите юридические факты, но вашего мнения и экскурсов в историю нам не надо. Ссылайтесь на следователей. Нужны выводы экспертиз, факты, заключения, цитаты.

Прокурору ничего не оставалось, кроме как согласиться с аргументами Молдобаева и завершить со своей стороны прения, отметив, что при рассмотрении дела защита акцентирует внимание, что Интернет не является средством массовой информации.

- Да, Интернет, может быть, официально не относятся к СМИ, но сайты являются достоянием, направленным на массу людей, - резюмирует Чираков. - Интернет рассчитан на широкую публику. Если бы он хотел выразить личные переживания, нужно было вести дневник. А интернет-сайт считается публичным выступлением. Статья 299 говорит об этом! Поэтому я считаю, что в деле имеется состав преступления и прошу признать виновным Фарафонова по всем эпизодам обвинения по статье 299. В итоге я прошу назначить Фарафонову наказание в виде 8 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении и прошу также взять подсудимого под стражу в зале суда.
Отметим, что на этом очередной день судебного разбирательства по делу Фарафонова был закончен. Финал трехмесячного дела судья назначил на 24 мая. Именно в этот день в прениях выступит Владислав Лужанский, после чего и будет вынесено окончательное решение суда по делу журналиста.